Храброе лицо? Джен пожал плечами и снова сел. Шторм неумолимо перемещался по направлению к равнине. Небо уже было темным, и резкий холод в воздухе предвещал ливень.
Джен наигрывал мелодию, пытаясь вывести гармонию, которая бы могла быть ответом грозовым тучам. Он дважды прикрывал одну трубку на флейте, а на второй пытался сыграть в четверть тона. Он постукивал ногой в медленном ритме, закрыв глаза, импровизировал с волнообразной мелодией. Да-да-да-датта-да-да.
Когда молния треснула совсем рядом, Джен снова открыл глаза. Кто-то, чье приближение он не услышал, стоял позади, возвышаясь над ним. Он стремительно обернулся.
Это был Страж Ритуала урЗах, вытянувшийся на задних ногах, его четыре руки были распростерты с тростью, направленной в небо.
— Простите, Старец, — сказал Джен, боясь, что его флейта прервала размышления урЗаха. — Я не хотел беспокоить его. Хотя, рассудил Джен, даже глубокие размышления урРу должны были прерваться такой грозой, как эта.
УрЗах ответил в традиции урРу, очень медленно, с длинными паузами.
— Хотеть — не значит сделать, — произнес он. — Издать звук, — проговаривал он долго, — значит затронуть корни тишины. Играть на флейте — значит покорить воздух.
Джен нетерпеливо отвернулся.
— Знаю, — ответил он. — Вы уже говорили мне это.
В то же время он не хотел, чтобы его слова показались грубыми. Он не боялся наказания. За все время у урРу Джен ни разу не подвергался телесным наказаниям, даже легким. И если он говорил или делал что-то плохое, самым худшим, после долгой медитативной паузы, было мрачное философское наставление. На самом деле он сомневался, что кого-либо из них можно было вывести из спокойного состояния. Нет, он очень сожалел по поводу сказанного только потому, что это затрагивало подлинное уважение, испытываемое Дженом к урЗаху и другим. Как говорили сами урРу, сказанное слово уже есть первый шаг.
Джен сидел, чувствуя себя неловко. Он сжал свою флейту, но подумал, что лучше не играть, чтобы не оскорблять урЗаха. УрРу не двигался, он по-прежнему стоял за Дженом с задранной головой. Затем он сказал:
— Тебя ждет в пещере тот, кто в тебе нуждается.
— Мой Повелитель? — спросил Джен. Он поднялся, испытывая легкое беспокойство. Его Повелитель, урСу, никогда прежде не посылал за ним в середине дня. Почему же сейчас?
УрЗах всматривался в небо.
— Надвигается гроза, — заметил он. — Время пришло. Время перемен. — Он умолк. — Время попытки.
Так вот и было. Что-то должно было измениться и подвергнуться проверке. Вот что предвещала буря! Джен посмотрел в усталое, доброе лицо урЗаха и нерешительно кивнул. Он всегда знал, что этот день рано или поздно придет. Навыки и интуиция, взращенные в нем урРу с самого детства, всегда предназначались для подготовки Джена к какому-то заданию. УрРу никогда не говорили ему, каким будет это задание; честно говоря, Джен никогда не требовал объяснений. При всем желании изменить свое положение — получить возможность перемещаться свободнее и, особенно, вернуть остальных Гельфлингов в долину — он не хотел терять то, что имел.
