Наконец, остался Распорядитель ритуалов скекЗок. Да, Камергер одарил его особой улыбкой. Нельзя отрицать, что со своим священным саном и непревзойденным знанием символов, карт, предсказаний и ритуалов он может стать грозным соперником. Кроме того, он никогда не выказывал стремления занять трон. По крайней мере до сих пор он казался удовлетворенным духовной, кабалистической властью, которую, он, бесспорно, использовал в своих целях. Возможно, он не захочет принять участия в жестокой борьбе, которую навязывает Повелитель Гартимов со своими тщетными, абсурдными претензиями.
Император лежал в постели. Его темное, похожее на перезрелую сливу лицо выделялось на белой подушке. Скексисы знали, что оно предвещает. Взгляд был скучен, рассеян. Дыхание Императора застревало в длинной глотке, и рот его беспомощно раскрывался в поисках воздуха. Руки бесцельно блуждали по одеялу, пальцы судорожно дергались, словно пытались что-то схватить. В одной руке он слабо сжимал драгоценный скипетр, притягивавший девять пар жадных взглядов. Ни один из Скексисов не произнес ни слова, но все они предельно внимательно прислушивались к каждому звуку и движению. Ближе всех наготове встал Камергер.
Как только скипетр выкатился из слабой императорской руки и лег на одеяло у края кровати, Камергер рванулся вперед. Он протянул к нему когти. Удивленный Повелитель Гартимов тоже двинулся к скипетру. Он застыл, готовый кинуться в драку с Камергером.
Внезапно глаза Императора открылись и яростно засверкали. Шея дернулась на подушке, и челюсти, полные желтых клыков, подобно капкану щелкнули в дюйме от протянутой руки Камергера.
Камергер с достоинством, на которое был способен, убрал свои когти.
— Ваше Величество, — произнес он таким льстивым тоном, что вызвал у остальных отвращение, — я просто хотел вернуть в Вашу руку символ власти, где он и должен находиться. Было бы недостойно Вас позволить скипетру упасть на пол.
Повелитель Гартимов сдавленно засмеялся, однако достаточно громко, чтобы его могли услышать в другом конце коридора.
Злобный выпад Императора был последней вспышкой жизни, страстно посвященной злобе. Он откинулся на подушку и впал в кому. Хриплый шум в груди был единственным признаком жизни. Вскоре и он прекратился. Глаза его затянулись черной пленкой. За стенами замка затихли последние раскаты грома.
Украдкой оглянувшись, Камергер поймал такие же скрытые взгляды Повелителя Гартимов и Распорядителя ритуалов. Хорошо, теперь он знает. Их трое. Если только старая жестокая бессмыслица подтвердит врожденную последовательность Камергера, проблем не будет. Повелитель Гартимов, привыкший отдавать приказания, умел также пунктуально их исполнять. Что касается Распорядителя ритуалов, он не осмелится поставить под сомнение заповеди скончавшегося Императора, иначе потеряет весь свой авторитет, основанный на законах святости, предвидения и предопределенности. Будет состязание.
