И он не смог. БОМ, донесся двенадцатый удар, и зеленая ползущая фигура просто исчезла.
— О-о-о! — произнесла Вивьен.
И толпа вокруг нее тоже со стоном протянула:
— О-о-о!
— Какая жалость! Что он делал? — спросила Вивьен.
— Никто не знает. Он этого еще не делал, — ответил Джонатан. — Понимаешь, он однажды-призрак, а такое происходит, когда то, что они делают — настолько важно или настолько волнующе, что они оставляют отпечаток, как призраки привычки.
— Что? Из будущего?
— Да. Но здесь нет будущего на самом деле, — объяснил Джонатан. — Я говорил тебе, как Город Времени использует снова и снова один и тот же маленький кусочек пространства и времени. Прошлое и будущее вращаются и вращаются, так что они почти одно и то же. Что ты думаешь о призраке Бесконечности? — нетерпеливо спросил он. — Он что-нибудь значит для тебя?
Единственное, что приходило Вивьен в голову — Робин Гуд: из-за зеленых одежд.
— Нет. А должен?
Джонатан выглядел слегка разочарованным.
— Ну, свежий ум из Нестабильной эпохи. У тебя могла появиться новая идея. Давайте пообедаем, пока туристы не заполнили все кафе.
— Сливочные пирожные. Ты обещал, — заявил Сэм.
— Я сказал: НЕТ, — ответил Джонатан. — Обычная еда. Это дешевле.
— Косоглазый скупердяй! — пробормотал Сэм.
Но он имел осторожность сказать это, когда Джонатан уже отошел на некоторое расстояние, прокладывая путь сквозь толпу.
Они поднялись по ступеням между домами. Эти ступени назывались Десятилетия, и между каждой лестничной площадкой располагалось по десять ступеней. Наконец, они оказались довольно высоко — рядом с золотым куполом Годов. Там находилось место, где можно купить еду, и лужайка на склоне под старой серой башней, где можно поесть. Они ели нежные булочки с мясом, сидя на припекающем, но не слишком, солнце. «Я наслаждаюсь этим! — подумала Вивьен. — Чувствую себя как турист на каникулах!» Пока они ели, Джонатан и Сэм рассказывали ей о других однажды-призраках. Мужчина, который каждый день ныряет в реку Время, пытаясь спасти тонущую девочку; Патрульный Времени, которого застрелили в зале Тысячелетия; и девушка, принадлежавшая к Ли, а следовательно дальний предок Джонатана и Сэма, которая каждый день на закате сердито швыряет свое обручальное кольцо в фонтан на площади Столетия.
— Позже она была этим ужасно смущена, — произнес Джонатан, вставая. — Она чуть не покинула Город Времени, но не смогла выдержать мысли о жизни в истории. Двигайся, Сэм. Я хочу показать В.С. Фабера Джона, пока туристы едят.
