Роняя тёплые слёзы на дрожащие пальцы и уже не отлавливая неизбежные опечатки, Лия набрала:
«Нашлись же сволочи…Простите,яоб этом как-то не пждумала. Но бещ внимания — никак. О Тинке должны услышать, иначе денег не собрать. Её жизнь стоит того,это для её спасения. Это самое главное,остальное не должно волновать. Простите,я разневничалась немножко,отлучусь на какое-то время».
Солёные ручейки текли безостановочно, а рука, словно бы для того, чтобы всё нарочно усугубить, потянулась к наушникам и включила видео. Голос Тинки снова и снова на безупречном итальянском рассказывал о пролитой тайком слезинке, с ангельским терпением прощая всем дуракам их глупость и злобу, а Лия, чтобы не разбудить Катюшку, зажимала себе рот. Если бы не мигающий экран телефона, она не услышала бы звонок. Высвечивался номер Татьяны, который Лия сохранила себе в контактах, но пока не воспользовалась.
— Лия, вы как? С вами всё нормально?
— Да… Да, всё в порядке, — пробормотала та.
Успокаиваться пришлось на балконе, подняв лицо к темнеющему небу. Огоньки окон и фонарей плясали, растекались и двоились во влажной пелене, а спазмы всхлипов были почти сладкими — за гранью адекватности, в той точке исступления, из которой так непросто вырулить; выражаясь языком пилотов, в неуправляемом штопоре.
— Лия… О Господи, ну что вы! — пробормотала на том конце линии Татьяна.
Это не динамик передавал дрожь искреннего волнения в её голосе, это по каким-то иным каналам Лия ощущала живое присутствие, тепло ладони, запах… Да, запах она помнила: свежая футболка, аромат шампуня от волос. Кондиционированная прохлада студии, горьковатая терпкость чая, новогодний дух от мандариновых корочек (Катюшка всё-таки соблазнилась).
— Лия, не плачьте, пожалуйста… Ну, что мне сделать? Если бы я была сейчас рядом с вами…
— Я… я чувствую вас рядом, Таня.
— М-м… Хорошо, тогда я обнимаю вас… можно?
— Да… Я вас — тоже…
— А я подхватываю вас на руки. Всё хорошо, я с вами… Тинка в порядке, не волнуйтесь за неё. Осталось собрать совсем немного. Мы обязательно успеем. Операцию сделают, и всё будет хорошо, я знаю.
Перекошенное приподнятое плечо прижимало к уху телефон, а руками Лия обхватила себя. Они были продолжением голоса Татьяны, он управлял ими, а они реагировали на каждое слово, на каждую интонацию.
— Как вы там, Лий?
— Не отпускай… те… меня…
— Я вас держу… Кстати, можете мне уже не выкать. Сделано и сказано уже более чем достаточно.
— Тань…
— Да?
