На месте происшествия Кибрит в сопровождении эксперта и фотографа подходит к машине ГАИ, где на заднем сиденье на расстеленной газете лежит небольшой чемодан. Надев перчатки, она поднимает крышку. Чемодан набит плотно уложенными пачками денег. Поверх пачек — пухлый конверт, на котором размашистыми полупечатными буквами написано: «А. П.».
По просьбе Кибрит фотограф снимает общий вид чемодана и отдельно — конверт.
— Такой вот оригинальный чемоданчик, — усмехается капитан, дежурящий возле радиотелефона. — Крупным делом пахнет.
У окна на столе Марины звонит телефон.
— Да?.. Минуточку. Его законная! — сообщает она Томину, прикрыв микрофон.
Томин, не раздумывая, забирает трубку, спросив шепотом:
— Зовут?
— Галя.
— Это Галя?.. — непринужденно включается Томин, — Анатолий где-то здесь, вышел. Что-нибудь передать?.. Ах, вы уже рядом! Тогда поднимитесь, пожалуйста, в контору. Да-да, он просил! — Кладя трубку, Томин придвигается к стеклу, стараясь увидеть что-то на улице, и жестом просит Марину присоединиться.
Внизу на тротуаре стоят двое женщин и мужчина. Женщина помоложе направляется ко входу в здание.
— Артамонова, — говорит Марина, следя из окна.
— А та пара?
— По-моему, ее сестра с мужем.
— У них это в обычае — поджидать?
— Нет, что-то новенькое…
— Прошу! — Томин открывает дверь перед Артамоновой, и та входит в кабинет управляющего с вопросительным выражением на лице. Недурна собой, скромно причесана и одета, немного чопорна.
— Здравствуйте, Дмитрий Савельич.
— Здравствуйте, Галина… не припомню по отчеству…
— Степановна. Вы что-то хотели сказать?
— Вот товарищ выразил желание побеседовать, — мямлит управляющий. Ему очень не по себе.
Женщина садится на краешек стула и недоумевающе смотрит на Знаменского.
— Вы рассчитывали застать мужа в конторе? — начинает следователь.
— Да.
— А он знал, что его будут ждать?
Женщина оглядывается на управляющего — к чему эти расспросы? — но тот прячет глаза.
— Да, он знал.
— А вчера или сегодня с утра никто его не посещал?
Артамонова отрицательно качает головой.
— Не звонил? Нежданное письмо… нет? Я, понимаете ли, все пытаюсь сообразить, не назначил ли ему кто-либо встречу.
— В рабочее время надо быть на работе. Без всяких встреч!
За ее тоном Знаменский угадывает раздражение, отголосок свежей ссоры.
— В поведении вашего мужа появилось что-нибудь тревожное? Давно это?
Артамонова снова оборачивается к управляющему протестующим движением. Тот виновато разводит руками: дескать, что поделаешь.
