— Понял, — серьезно отвечает тот, вынимая из портфеля запечатанную и опломбированную картонную коробку. Он водружает ее перед Знаменским. — Я пару звоночков, не возражаешь?
Пал Палыч делает великодушный разрешающий жест. Томин пристраивается так, чтобы видеть Щепкина в профиль, придвигает телефон и несколько раз набирает внутренний номер.
— Занято и занято! — ворчит он и отстраняет трубку от уха, чтобы были слышны короткие гудки.
Возясь с телефоном, он наблюдает за Щепкиным. Его задача уловить, какова будет реакция на содержимое коробки.
А Пал Палыч целиком поглощен ее распаковыванием. Вооружился ножницами, разрезает веревочки, неспешно снимает печати. Достает из коробки плотный опечатанный пакет. Сосредоточенно вскрывает его и стопкой выкладывает на стол чеканки, изъятые из машины Артамонова.
Процедура с распломбированием и распечатыванием невольно вызвала внимание и некоторую настороженность Щепкина. А поскольку следователь на него не смотрит, будто забыл, то самоконтроль у старика ослаблен, и при виде чеканки он на мгновение меняется в лице. Томин это засекает. И когда Знаменский, убрав со стола всю тару, оборачивается к нему, Томин кладет трубку и подмигивает: сработало!
Пал Палыч усаживается против Щепкина и спрашивает весело и напористо:
— Как вам нравятся эти изделия, Алексей Прокопыч?
— Я к подобным штукам равнодушен, — неторопливо откликается Щепкин.
— Даже если ехать по Киевскому шоссе? И потом свернуть налево? — с расстановкой говорит Знаменский. — Мимо деревни Сосновка?
Чувствуется, что вопросы бьют в цель, но старик крепится.
— Нет, — говорит Щепкин, точно от него и впрямь ждали художественной оценки. — У меня другие эстетические критерии. Я часовщик.
— Но с большим опытом организации всяких артелей и тэ дэ. Не так ли? — наступает Пал Палыч.
То, что Щепкин подчеркнуто пропустил мимо ушей вопрос о дороге мимо Сосновки, лишь подтверждает, что Знаменский и Томин «взяли след».
Упоминание артелей Щепкина не радует.
— Ну и что? — с неприязнью произносит он.
— Констатация характерного факта. Не менее характерно, что вы проигнорировали мой предыдущий вопрос. Это психологическая ошибка, Алексей Прокопыч. Если б вы не поняли его подоплеку, то непременно задали бы встречный вопрос: при чем тут Киевское шоссе и какая-то деревня?
— Что еще за подоплека? — уже напряженно спрашивает Щепкин.
— Хотя бы эта! — весело отвечает Знаменский и постукивает по столу конвертом с надписью «А. П.». По нему не скажешь, что он выложил последний козырь. Напротив, впечатление, будто в запасе имеется еще немало улик против Щепкина.
