Решимость изменить эту систему в Церкви назрела, но необходимо было еще достаточное время и благоприятные условия – ни того, ни другого у Русской церкви не оказалось. Приведем критические высказывания на эту тему о. Георгия Шавельского, бывшего главного протопресвитера армии и флота, члена Поместного собора:
«Епископского звания достигали не выделившиеся своими дарованиями, проявившие способность к церковному управлению и творчеству священники и верующие, но лишь одна категория служителей Церкви – «ученые» монахи… Надо было студенту духовной академии или кандидату богословия принять монашество, сделаться «ученым» монахом, и этим актом архиерейство ему обеспечивалось. Только исключительные неудачники или абсолютно ни на что не пригодные экземпляры – и то не всегда! – могли в своем расчете потерпеть фиаско… Своим печальным расцветом такое направление обязано знаменитому во многих и положительных и отрицательных отношениях Антонию (Храповицкому)…
Упоенный так легко давшейся ему важностью своей особы, оторванный от жизни, свысока смотрящий и на своих товарищей, и на прочих обыкновенных людей, «ученый» монах несся вверх по иерархической лестнице со стремительностью, не дававшей ему возможности опомниться и чему-либо научиться…
Сыпавшиеся на владык ордена и отличия, а также практиковавшаяся только в Русской церкви, строго осужденная церковными канонами, система беспрерывного перебрасывания владык с беднейших кафедр на более богатые – в награду, и наоборот – в наказание, расплодили в святительстве неведомые в других православных церквах карьеризм и искательство… Современники удивятся тому, как при всем хаосе в управлении могла так долго держаться Церковь, как могла наша Русь оставаться и великой, и святой… Ужели из 150-миллионного верующего, талантливого русского народа нельзя было выбрать сто человек, которые, воссев на епископские кафедры, засияли бы самыми светлыми лучами и христианской жизни, и архипастырской мудрости?.. Самая первая церковная реформа должна коснуться нашего епископата» (Воспоминания. С. 260–275).
Подвиг исповедничества, понесенный в конечном счете большинством русских архиереев, показал, что под всеми этими наслоениями сохранялась здоровая духовная сердцевина. Но для епископа в ту эпоху недостаточно было одной этой духовной стойкости: от него требовались также и мудрость, энергия, инициатива, самостоятельность. Русская церковь жестоко поплатилась за то, что все эти качества не были в архиереях своевременно воспитаны. Действительно, зачем были нужны Победоносцеву и всей чиновничьей верхушке инициативные архиереи? Нужны были зависимые и послушные, таких и воспитывали.
