(Откр., 7: 10–17).
Пусть же ныне явит и нам имена и лики тех, «которые пришли от великой скорби, которые омыли одежды и убелили одежды свои кровию агнца…».
Некоторые верующие усматривают в этом апокалиптический смысл: символическую передачу власти архистратигу Михаилу, в соответствии с древним пророчеством:
«И восстанет в то время Михаил, князь великий, стоящий за сынов народа твоего; и наступит время тяжкое, какого не бывало с тех пор, как существуют люди…» (Дан., 12: 1).
Глава 4
Великий Собор 1917–1918 гг. о церковном управлении
Взаимное влияние и глубокое единение Церкви и государства – основной стержень константиновской эпохи христианской истории. В частности, если вся таинственно-литургическая структура Церкви определилась до начала этой эпохи, концентрируясь вокруг простой формулы: «где епископ – там Церковь», то организация ее как целого, выразившаяся в образовании митрополий и поместных Церквей, сложилась уже под сильным влиянием римской имперской государственности.
Крушение основных очагов этой государственности: западно-римской, византийской и, наконец, российской – каждый раз ставило Церковь перед необходимостью выяснения и закрепления тех основ церковной организации, которые вытекали из самой природы Церкви и должны были сохраняться, невзирая на изменения в жизни человеческого общества. И каждый раз это была подлинно творческая, если не сказать более – пророческая задача. Гибель православной монархии вынудила соборный разум Русской церкви приложить огромные духовные усилия к решению этой задачи, неожиданно приобретшей первостепенную практическую важность.
Задача эта продолжает решаться и ныне. Мы призваны теперь пожать плоды того исключительного по глубине и содержательности опыта, который приобрела Русская церковь в борьбе за прояснение и развитие канонических основ своего бытия как единого духовно-телесного организма. Быть может, приобщение к этому недостаточно осознанному опыту поможет найти путь к восстановлению ныне утраченного единства Православной российской церкви. Более того, автор дерзает предположить, что этот опыт необходим не только для свершения грядущих судеб Русской церкви, но окажется ценным вкладом в искания и усилия Церкви вселенской, стремящейся осознать и осуществить свою онтологическую структуру в соответствии с Божественным замыслом.
Основу Православной церкви как единого целого образует епископат. Согласно древнейшим православным канонам, епископ обладает всей полнотой учительной, распорядительной и тайносовершительной власти в пределах своей епархии. Пресвитеру (священнику) эта власть, и притом не в полном объеме, лишь делегируется епископом. Только за епископом сохраняется абсолютное и решающее право «воспроизводства» иерархической структуры Церкви – он может рукополагать не только священников, но и других епископов. Наконец, только собор епископов правомочен принимать решения, касающиеся судеб Поместной церкви в целом.
