– Да, это не любовь… – он опустил голову, выдохнул и продолжил. – И пока даже не страсть, это похоть, грязь.
Он специально так сказал, пытаясь еще сильнее утопить ее в стыдливости, вогнать в чувство вины и показать, какая она слабая рядом с ним.
Попыталась встать и отбежать. Но он, казалось, ждал этого, потому что поймал почти сразу, даже не позволив встать.
– Я не хочу, я не могу больше, – расплакалась. – Прекрати, Кристофер, прекрати это. Ведь это не я, это что-то мерзкое, которое ты разбудил во мне. И это что-то меня разрушает, поглощает, я меняюсь, я перестала быть той легкой, свободной и превратилась во что-то грязное и гадкое.
Она плакала и шептала, горло перехватили слезы, не давая ей громко высказаться.
– Правильно … Можешь плакать, обожаю слезы, которые льются на томлении желанием… Ты еще долго ничего не получишь, но гореть ты будешь всегда. Я позабочусь об этом. Для того, чтобы ты поняла, кто ты есть на самом деле.
Развернул ее к себе и прижал голову к своей шее. Губы прикоснулись к нему, она так близко ощутила его тело– нежное, теплое пульсирующее; ей стало тяжело дышать, девушка закрыла глаза и, приоткрыв губы, поцеловала его шею с легким стоном. Какое блаженство, его запах, ощутила его даже на языке, теплая кожа и он такой бархатный, нежный. Слышала стук его сердца и мысль о том, что не только она возбуждена, пришла сама собой. С закрытыми глазами, просто прикасаясь и растворяясь в нем, фантазии рисовали совершенно другую реальность.
– Сладко? – от желание он хрипел.
– ……
– Отвечай, или не получишь ничего.
– Да…
– Правильно, я тоже люблю сладкое.
Оторвал ее от себя и, прижав к спинке стула, прильнул к шее, при этом практически встал и забросил колено на нее, это был легкий поцелуй, который через секунду превратился в настойчивый, а еще через секунду она почувствовала боль, но при этом словно сошла с ума, приоткрыла рот и наслаждалась болью и томлением внизу живота. В совокупности это было неописуемое чувство от которого сходила с ума, он оторвался лишь на мгновенье, чтобы посмотреть на нее. Удовольствие… Он прочел в ее больших глазах наслаждение болью. Они были стеклянными, казалось, все ее сознание переключилось только на ощущения, она их ловила, рот был приоткрыт.
Вне времени и отношений, вне секса, вне бытия. Сейчас не было долгов и обязанностей, не было доминирования и подчинения, ритуала и ломки. Только их дуэт в вихре музыки желания. Диалог двух энергий на языке боли. Он знал этот язык лучше и начинал ее знакомить с ним, она готова. Он играет соло, а девушка его орган. Он ведет партию, требует, чтоб она подыграла, для этого она должна была включить то, что у нее глубоко внутри, он знал что у нее есть своя непревзойденная партия , другое измерение за гранью обычного смысла. Боль, как ноты в неизвестном регистре, даже самые громогласные и нереальные не ранят, а вдохновляют. Он вытягивал из нее именно это. Право воспитывать и пороть, право изысканно унижать за закрытыми дверями спальни и приказывать, должно быть, оплачено любовью и нежностью, обосновано ответственностью и заботой. Он медленно шел, никуда не торопясь, чтобы четко поселить в ее голову чувства с огромным количеством граней: боли, нежности, дисциплины, заботы, страсти, похоти, хрупкости, независимости, разума. Этот сумасшедший коктейль давал безграничное количество моделей ее поведения в разных ситуациях и это ему очень нравилось. Ведь предсказуемость ему уже претила давно, он хотел вулкана чувств и сейчас из того, что он имел, получил, он лепил свою игрушку, ту, которая будет и тешить, и бунтовать, и взрывать все в его жизни.
