«Это мне нравится, — подумала Картофелинка. — Поскорее бы попасть в погреб!»
До конца лета было ещё далеко, а «Северные Розы» уже созрели, потому что это был очень ранний сорт. Они сильно выросли, и в ямке уже совсем нельзя было шевельнуться — так там стало тесно!
— Безобразие! — ворчала Картофелинка. — Хорошо, что я уже скоро перееду в погреб!
Однажды утром на поле пришёл Агроном. Он взял лопату и — раз! — выдернул из земли все тридцать картошек. Ох, как светло было наверху! Солнце так и сияло! Картофелинка даже зажмурила свои маленькие глазки!
— Очень хороший сорт! Вот на нём и попробуем! — сказал Агроном. Он сложил картошки в корзинку и куда-то понёс.
— Поехали на новую квартиру! Будем отдыхать в погребе! — радовалась Картофелинка. Но Агроном поставил корзинку в большом светлом сарае, а сам ушёл.
— Что-то это совсем не похоже на погреб, — сказала Картофелинка.
— А э-это во-овсе и не по-погреб, — ответил кто-то. Рядом с корзинкой стоял большой чан, наполненный какой-то жидкостью.
— Ты кто? — спросила Картофелинка.
— Я — Тио-тио-мо-мочевина! Тиомо-мочевина! — заикался чан.
— Неужели ты не можешь не заикаться? — рассердилась Картофелинка.
— Не-не мо-мо-гу! — говорила Тиомочевина. — Мо-мои криста-тал-лы то-только что растворили, и мне хо-холодно!
«А ну её, — подумала Картофелинка, — лучше посплю!»
И она заснула. А на другое утро в сарай привезли ещё много картошки, и девушки стали складывать её в большие решетчатые ящики.
— Смотрите, чтобы в каждом было не больше, чем сто килограммов! — сказал Агроном. Картофелинка тоже попала в ящик.
— Послушай, — обратилась она к чану, — ты ещё заикаешься?
— Нет, я уже согрелась! — весело ответила Тиомочевина.
— А что ты теперь будешь делать? Поедешь с нами в погреб?
— Никто не поедет ни в какой погреб! — загадочно сказала Тиомочевина.
Картофелинка очень удивилась, но больше ничего не успела спросить, потому что её ящик схватили, окунули в чан с раствором Тиомочевины и опять поставили на место.
«Брр! Холодновато! — подумала Картофелинка. — Но, конечно, перед отъездом нужно было принять ванну!»
И вдруг у неё зачесалась кожа. Картофелинка знала, что чесаться неприлично, и поэтому терпела, но кожа чесалась всё сильнее, а из всех глазков выглянули маленькие белые росточки.
— Я заболела! — испуганно закричала Картофелинка. — Ванна была слишком холодной! Позовите скорее доктора!
— Ты не заболела, а проросла! — ответила Тиомочевина. — Это я сделала!
— Зачем?
