― Это не ответ! Вы сами понимаете, как странно звучит из уст молоденькой хорошенькой барышни отказ от замужества, если только она не имеет какой-то страшной тайны!
Хорн оказался в растерянности, он не мог пробить стену отчуждения, что воздвигла невеста. Все время, что он искал беглянку, он готов был с первой встречи признаться ей, но после передумал, решил, что увлечет Анастасию собой и только позже признается. План был превосходный, его опыт прошлых лет мог бы пригодиться, но мисс Бьюкмен оказалась неподвластной его чарам. Она, словно изваяние, никак не реагировала на его уловки и оставалась холодна, словно мрамор. А он сам, надо признать, все больше увлекался ею.
― Вполне разумный ответ. Вы не удосужились поговорить со мной, сэр, прежде чем сообщать в газетах. Мы живем не в средние века, ― Анастасия изрядно разозлилась на этого самовлюбленного господина, но немедленно погасила вспышку гнева, не хватало еще истерику закатить!
Хорн действовал на нее как раздражитель, от него пахло дорогим одеколоном, он был одет по последней моде, сверкал улыбкой, подавлял своей чувственностью! Виктор заставлял ее краснеть, когда смотрел просто неприлично, словно хотел ее... как бы это сказать, словно хотел ее слопать!
«Что за судьба у меня? Нет бы в прошлый раз влюбиться в Хорна, так нет, выбрала себе предмет обожания другой! Его очарованию поддаваться нельзя, надо помнить, что я падшая женщина, именно это и будет моею броней. Он сам отступится, ему скоро надоест моя неприступность и равнодушие. Если он все-таки продолжит настаивать, я расскажу правду, и он сам сбежит от меня, как от чумы!» В который раз укрепив свой дух, Анастасия расслабилась.
― В прошлый сезон вы не удостоили меня внимания, ― решил солгать Виктор, ― поэтому в этом году я опередил своих соперников.
Мисс Бьюкмен взглянула на жениха. Не стоило этого делать! Хорн смотрел на нее как-то странно, тяжелым обволакивающим взглядом.
― У вас притягательные губы, Анастасия, я хочу целовать их, а еще мечтаю распустить этот узел на затылке, перебирать ваши волосы, целовать ваши глаза, ― приглушив голос, говорил Виктор, поглаживая пальцами ее ладони и что-то в этом жесте было столь интимное и запретное, что девушка словно погрузилась в транс, не сводя с него глаз.
Она моргнула, мотнула головой, резко поднялась, почти вырвав свою руку, и торопливо произнесла:
― Нам пора к обществу.
Виктор поднялся.
Этот несносный человек шел позади и шептал:
