По мнению Сенеки, яростность является зверской, если она несправедлива, устойчива и доставляет удовольствие: «Теперь нужно разобрать еще вот какой вопрос: есть люди, отличающиеся постоянной свирепостью и радующиеся человеческой крови; в гневе ли убивают они тех, кто их ничем не обидел, настолько, что и сами убийцы не считают себя обиженными? Такими были Аполлодор и Фаларид[20]. Это не гнев, это зверство» [164, с. 125]. Но Сенека считал, что гнев у людей только звероподобен. Он присущ человеку, а не зверям: «У диких зверей бывает возбуждение, бешенство, свирепость, склонность нападать на всякого; но гнева у них не бывает… У бессловесных животных нет человеческих чувств, хотя есть некоторые похожие побуждения. В противном случае, если бы они умели любить и ненавидеть, между ними существовали дружба и вражда, раздоры и согласия [там же, с. 105]
Сенека вовсе не призывал отказаться от насилия. Он, в частности, советовал наказывать провинившихся людей, не выражая гнева: «Отдавая повеление обезглавить преступника, зашивая в мешок отцеубийцу, посылая на казнь солдата, ставя на вершину Тарпейской скалы предателя или врага государства, я буду действовать без гнева, с тем же выражением лица и настроением души, с каким я убиваю змей и ядовитых животных» [там же, с. 116]. В отличие от Платона и Аристотеля, Сенека не видел в гневе союзника и «солдата» разума. Он призывал к полному его подавлению: «Борись сам с собой! Если ты захочешь победить гнев, он уже не сможет победить тебя. Ты сделаешь первый шаг к победе, когда начнешь его прятать, когда не дашь ему выхода. Постараемся скрыть все его признаки и, насколько удастся, держать его втайне, никому не показывая… Разгладим лицо, сделаем голос тише, а походку – медленнее, постепенно в подражание внешнему преобразуется и внутреннее… Разгладим лицо, сделаем голос тише, а походку медленнее; постепенно в подражание внешнему преобразуется и внутреннее» [там же, с. 158–159].
В Древней Руси ярости давали негативную оценку и советовали контролировать её разумом. Вот афоризмы из популярного сборника изречений «Пчела», переведенного с греческого языка на русский в XI веке: «Ярость – словно сука: как та рожает слепых щенят, так и ярость рождает слепые поступки» [121, с. 131]… «Ярость и гнев сокращают жизнь» [там же, с. 198]… «Злой конь уздой удерживается, а скорый гнев умом обуздается» [там же, с. 58]… «Прощение лучше мщения, ибо первое от кроткой сущности исходит, второе – от звериной» [там же, с. 88]. Царь Иван Грозный сокрушался: «Звери, свирепые по природе, изменяются вопреки природе в кротких, люди же созданные Богом кроткими по природе, собственной волей из кротости в свирепость и бесчеловечность переходят» [там же, с. 112]. По его мнению: «Смерть – общий удел всех людей за Адамов грех» [там же, с. 196]. Иван Грозный рекомендует: «Если бессловесные твари, согласно своей природе, руководствуются как должно чувствами, то все те, кто наделен разумом – советом и размышлением» [там же, с. 138]. Но в реальной жизни Иван Грозный вел себя противоположным образом. В одном из приступов ярости он убил сына. Страшную бойню Иван Грозный учинил в Новгороде в 1569–1570 г.г. Тысячи новгородцев после пыток были утоплены в Волхове. В Пскове юродивый Никола по прозвищу Салос преподнес царю кусок сырого мяса. «Я христианин и не ем мяса в пост», – сказал Иван. «Ты хуже делаешь, – сказал ему Никола, – ты ешь человеческое мясо» [87, с. 111].
