Между тем революция продолжалась, но её неосуществившиеся идеалы оказали на будущее Павла значительное влияние.
Под мягким влиянием семьи Строгановых Ромм слишком поздно осознал себя в качестве воспитателя; высокопарным языком он изложил на бумаге советы своему ученику. Сам Жан-Жак Руссо не смог бы сформулировать их лучше. Без конца он твердил о «подлой информации», которую сообщили о нём и его деятельности, а также о тех, кто совершил эту подлость; о том, что его разлучили с Павлом, с его воспитанником. После того, как он таким образом попытался сказать молодому Павлу о его долге по отношению к своей стране и своему отцу, Ромм порекомендовал своему ученику проявлять должное уважение и внимание к законам, существующему государственному строю, религии и обычаям своей страны. На любом посту, на котором ему будет суждено находиться, он должен выполнять свои служебные обязанности с идеальной точностью.
В теоретических рассуждениях Жильбер Ромм всегда умел блистать.
Затем он поспешил вернуться в Париж, чтобы снова окунуться в водоворот революционных событий, в вихрь революции. Он не обладал ни стремительностью и неугомонностью Дантона, ни способностями и талантом Сент-Жюста, ни риторическим искусством Демулена, ни холодной жестокостью Робеспьера; таким образом ему удалось запечатлеть своё имя, оставить свой след в истории только в одном-единственном случае: он стал создателем так называемого «революционного календаря», который был инспирирован архаическим русским календарем, из которого Жильбер Ромм позаимствовал такие понятия погоды и времён года, как «просинец» и «студен»>1.
Русские архивы. Год издания 1863. С. 940.
Жильбер Ромм проливал слёзы по поводу страданий Белизара, но упорно не обращал внимания на чувства своих соотечественников. К этому времени он уже был готов теоретически оправдать тех, кто шагал по трупам. 10 августа 1792 года, после взятия штурмом королевского дворца Тюильри и убийства его защитников, был закатан в масло и заживо зажарен мальчик-поварёнок. В сентябре в тюрьмах систематически уничтожались тысячи беззащитных людей, на гильотине ежедневно умирало от пятидесяти до шестидесяти жертв, «в то время как народные трибуны первого часа отходили от революции лишь тогда, когда они убеждались, что она им больше не приносит ни славы, ни материальной выгоды».
После термидора (27 июля 1794 года) умерло на гильотине большинство друзей Жильбера Ромма, на той самой гильотине, в сооружении которой они принимали такое активное участие.
