Кому это было нужно?
А как же оргии? Безумное пьянство, небывалый разврат, которым будто бы прославился Распутин? А столице его стали приглашать в рестораны, на ужины в частных домах. В России в те годы порой гуляли так, что дым стоял коромыслом. Однако ни у кого это удивления не вызывало и сами рестораторы держали шумные попойки в тайне. Если пьяные купцы и били у них стекла и зеркала, то тут же доставали бумажник, небрежно спрашивая: «Скольки?»
Но стоило во время такого шумного сборища появиться Распутину, как, словно из-под земли, являлась полиция: «Это что за безобразие?» А газетчики тут же начинали описывать «очередную безобразную оргию «святого старца».
Памятна история со скандальной фотографией, на которой Распутин за столом обнимает сидящую рядом сестру милосердия. Когда фото стали изучать, выяснилось, что это – искусная ретушь. На плече дамы лежала рука другого человека, изображение которого стерли.
Но, конечно же, Распутин не был святым. В Петербурге новые друзья вовлекли его в пьянство, близость к царю вскружила простому мужику голову. Но все дело в том, что его пороки – довольно обычные для деревенского человека внезапно оказавшегося в столице с ее соблазнами – пытались использовать в своих интересах другие, изобразив из него того, кем он никогда на самом деле не был.
Кто распространял сплетни?
Когда после революции допрашивали дворецких Зимнего, то оказалось, что многие его вообще в царском дворце никогда не видели. Таким образом, писал полковник Роман фон Раупах, председатель Чрезвычайной следственной комиссии, которой Временное правительство поручило расследовать «преступления царизма», – фактических оснований для распространения слухов о невероятных эротических похождениях Распутина его поведение и жизнь не давали, а между тем такие сведения упорно распространялись».
«Все рассказы и появлявшиеся в печати намеки на какие-то грязные отношения Распутина к государыне и ее дочерям представляют сплошную и гнусную ложь, – отмечает фон Раупах, – Из камер-фурьерских журналов, в которых записывалось каждое посещение Распутина, видно, что во время войны, например, он вызывался во дворец только тогда, когда царь возвращался к семье, да и вообще установленная расследованием обстановки жизни царской семьи, не оставляла ни малейшего сомнения в нелепости и злонамеренности этих слухов. Эта заведомая лживость и упорство в распространяемой клевете, привели к убеждению в существовании какого-то определенного источника, их которого они исходили».
