Он с трудом вырвал бокал из моих пальцев.
Полагаю, я заслужила это. Мне хотелось попросить его провести, бодрствуя всю ночь напролет — желательно, вместе со мной — но я не была уверена, что моя нервная система выдержит это. Водород, 1.008. Гелий… Ох, чёрт побери, у меня нет времени даже на всю плитку шоколада целиком. Прекрасно, у меня есть резерв. Я тут же вытащила шоколадки "Бачи" из моей сумочки.
Он взглянул на них и усмехнулся.
— Небольшой запас на случай чрезвычайной ситуации?
Я кивнула и съела остатки яблочных долек, затем выпила немного воды. Наслаждаться подобным образом шоколадом научила меня моя мама.
— Что ты делаешь? — спросил Айден, в замешательстве смотря на последнюю дольку яблока.
— Ох, прости. Я так ем шоколад. Не хочешь попробовать?
Как утверждали Хавьер и Реаган всем с кем они общались: я не делюсь шоколадом с лёгкостью. Но Айдену я всегда подам руку помощи, не говоря уже о моей последней плитке шоколада.
Он улыбнулся.
— Конечно. Но причём здесь яблоки? Я никогда раньше о таком не слышал.
— Они очищают вкусовые рецепторы.
— А вода?
— Очищает рецепторы после очистки.
— Как много очистки.
— Да, но оно того стоит.
Айден снова усмехнулся, съел последнюю дольку яблока, затем выпил немного воды. Развернул плитку "Бачи" и кинул её в рот. Зная какой эффект оказывает на меня его рот, я заняла себя чтением записки, которая была внутри моего "Бачи".
— Хмм, теперь я могу понять, что такого особенного в этом. Это достаточно вкусно, — он облизал губы.
— Да, но шоколад "Бачи" подразумевается читать, чтобы достичь полного эффекта, — выпалила я, не подумав.
Он посмотрел на меня так, словно решил, что должен был построить палату, обитую войлоком, а не студию для написания картины.
— Читать? Как можно прочитать шоколад?
— Ну, в шоколаде "Бачи" спрятаны небольшие, имеющие отношение к любви высказывания внутри каждой упаковки. К тому же, само слово "бачи" означает поцелуй по-итальянски.
— Должен ли я добавить "в кровати" к высказыванию, как они делают это с печеньем с предсказаниями? — он выглядел таким греховным, его идеальная бровь надменно изогнулась.
Я покраснела.
— Я так не думаю. Это... разрушит поэтику, — пробормотала я, но всё о чём я только могла думать, так это об Айдене, произносящим "в кровати".
— Ну, давай посмотрим, что судьба мне уготовила.
Он выудил записку из серебристой обертки. Я затаила дыхание.
— Любите меня ради самой любви, — медленно прочитал он.
Глубокая складка пролегла меж его бровей. Он выглядел так, словно быстрее склонялся к тому, чтобы быть наказанным, нежели любимым ради самой любви.
