Глава 15
Сад Айдена
Айден открыл для меня дверь своего тёмно-серого "Астон Мартин">25. Может быть ему нравились британские вещи. Я села в машину так осторожно, как это было возможно, ощутив себя странно-потерянной, когда он выпустил мою руку. Он обогнул машину, сел в неё, и автомобиль тронулся с места. Внезапно Айден стал напряженным. Его глаза потемнели, пока он осматривал улицу со снайперской бдительностью. Напряжение в его плечах стало резко скручиваться вокруг него, подобно эластичному бинту. Мне хотелось выяснить причину этого, но я очень боялась услышать ответ.
Он включил акустическую систему, и звуки мелодии Лучо Далла>26 "Карузо" наполнили машину. Каковы были шансы?
— У тебя всё в порядке? — спросил Айден.
Должно быть, это было написано на моём лице.
— Да. Всё дело в песне. Мои родители любили эту композицию, — я почувствовала себя необыкновенно, словно они только что дали мне благословение.
— Я могу переключить, если это слишком для тебя, — он посмотрел меня так, будто я могу сломаться.
— Не надо, она мне нравится. Они, должно быть, там счастливы. Кроме того, я обожаю слова.
Он изучал меня в течение минуты, словно пытался разгадать некий шифр.
— Что ты в них любила?
Я пожала плечами.
— Полагаю то, как они отказывались прощаться друг с другом вплоть до самого конца.
— Было бы лучше сделать это в самом конце, — он кивнул, возвращая взгляд на дорогу.
Надвигающийся отъезд в Англию непредвиденно превратился в гарпию, уничтожая тепло, которое оставил его поцелуй.
— Итак, значит, вы были на моём выпускном? — спросила я, желая отвлечь себя от жжения в горле.
Он ухмыльнулся.
— Ну, похоже на то.
— Зачем?
Из него вырывался порывистый вздох.
— Я не хотел, чтобы ты была одна в один из наиболее грандиозных моментов твоей жизни, — он покачал головой, словно эта мысль сама по себе была заблуждением.
Это было одно из самых приятных высказываний, которые я от него слышала. Мои пальцы зудели от желания прикоснуться к его лицу, поэтому я сцепила их вместе, дабы они не стали действовать сами по себе.
— Спасибо. Это было очень чутко. И это объясняет, почему вы были так расстроены. Увы, не безумны, в конце концов.
Он тяжело задышал, словно если бы он на самом деле считал себя безумцем.
— Элиза, почему ты не пошла?
На этот момент ярость ушла. Оставив после себя нечто вроде беспокойства. Так ли это? Он беспокоится обо мне? Если следовать этой теории, то его поведение в течение этих последних нескольких дней приобретает совсем иной смысл.
