— К примеру, это, — прошептал он. — Ваша линия шеи. Ваше горло. Ваша ключица.
Его палец следовал по траектории, которую он описывал, но, так и не прикасаясь ко мне. Несмотря на это, эффект был потрясающий. Моё тело сжималось и напрягалось, подобно боевому коню, внезапно остановившемуся на краю обрыва.
— У меня нет сомнений, мисс Сноу, что если вы снимете этот свитер и эти джинсы, я увижу тот самый изгиб талии, бедро и ногу, что и на моих картинах.
Я потеряла дар речи из-за страха и возбуждения, которые разрывали меня надвое.
— Я могу описать их, если пожелаете. У вас три тёмные родинки, расположенные в виде равностороннего треугольника справа над левым бедром. Они — единственные родинки на вашей коже. Я буду более чем счастлив, подтвердить все свои аргументы. Вы хотите, чтобы я сделал это, или капитулируете?
Я попыталась отыскать хоть какие-то слова, или хотя бы вдохнуть воздуха, но не смогла. Нечто гораздо более тёмное, гораздо более жуткое, чем страх быть пойманной, охватило меня. Моё поверхностное дыхание, стучавшая в ушах кровь, трепет внизу живота и непреднамеренное напряжение моих бёдер, реакция моего тела объясняла всё гораздо лучше любых слов. Возбуждение. Я не чувствовала этого в течение четырёх лет. И без единого касания он пробудил его.
Я упивалась ощущением пробуждения своего тела. Он прервал моё возрождение.
— Так что вы выбираете, мисс Сноу? — напомнил он.
Мне пришлось вспоминать какие варианты он мне предложил. Ах, да, доказать это или капитулировать. По правде говоря, я бы хотела, чтобы он доказал. Доказал это с искусной скрупулёзностью. Но я не могла признаться ему в этом. Выбора у меня не было.
— Я капитулирую, — я взглянула на него.
По крайней мере, я смогла сделать это с чувством собственного достоинства.
Он выглядел... практически победоносно, если бы не подавленное выражение его глаз.
— Безопасное решение.
Безопасное? От кого? Я сохраняла выражение лица сдержанным в то время, как его глаза прожигали мои.
— Остается лишь один вопрос, прежде чем мы перейдём к другой причине моего появления сегодня. Почему вы солгали об этом?
— Я не лгала, — сказала я, насторожившись.
— Неэтично подобранное слово, но вы не можете отрицать, что попытались скрыть правду. Так почему?
Хмм, может быть он и не знает о Хавьере. Хотя если подумать, то откуда ему знать? Информации о Хавьере нет в личных делах. Однако я не могу позволить ему копать глубже. Я должна всё это закончить на себе. Я распрямила плечи.
