Ну и, в-третьих, на всех фотографиях он всегда был один, прислонившись либо к какой-нибудь стене, либо окну. Никаких женщин. Никаких мужчин. Это могло быть признаком того, что он был отшельником, либо был равнодушен к половой жизни, или вообще был скрытым гомосексуалистом. Все варианты ужасно расстроили меня, поэтому я продолжила дальше и сконцентрировалась на его шраме. Так странно, что на таком красивом лице, этот изъян привлекал меня. Он делал его настоящим, в то время как всё остальное в нём было сюрреалистическим. Когда я начала задумываться о распечатке одной из его фотографий, и о том, чтобы положить её себе под подушку, я выключила свой тираннозавр и свернулась калачиком на диване.
Нагрузка сделала своё дело. Я, наконец, выдохлась и провалилась в сон в считанные минуты, мечтая о холодных сапфировых глазах.
Глава 10
Парадокс
Проснувшись в субботу утром, я почувствовала себя слегка утомлённой. Будильник сообщил, что было 8:30 утра. Я выдернула вилку будильника из розетки. Больше никакого расписания, больше никаких часов, больше никаких правил.
Еле волоча ноги, я шла по коридору в туалет, проходя мимо спальни Реаган. Всё также одетая в бордовое платье, она вырубилась прямо на кровати. Нейт, должно быть, оказался хорош в заколачивании свай, нежели гвоздей. Я накрыла её любимым шерстяным одеялом и прикрыла дверь. Если кто-то и заслуживает истинной любви, так это она. Я улыбнулась, вспомнив о её доске Pinterest>14 со свадебными идеями.
Час спустя после того, как приготовила имбирный чай для Реаган, я отправилась в лабораторию, чтобы провести инструктаж Эрика Ли, который впоследствии заменит меня. А что потом, да кто его знает? Впервые в жизни у меня не было плана. По пути в лабораторию я упражнялась в попытке усовершенствовать свой американский акцент. Прошло четыре года, а я до сих пор не смогла освоить ротические>15 переливы языком. Несмотря на это, у меня стал лучше получаться сленг.
Как только я вошла в двери лаборатории, повторяя "вите-а-мин", а не "вит-а-мин", я застыла на месте. Прямо внутри лаборатории, около вытяжного шкафа, я заметила легко узнаваемую голову с зачёсанными назад тёмными волосами, напряжённые, широкие плечи, обтянутые светло-серым свитером, и очень упругие ягодицы, облачённые в тёмные джинсы. Не веди себя, как безрассудная дурочка. И не пускай слюни.
— Ах, вот и она, — сказал Эрик, выглядя при этом немного напуганным. Дрожали даже очки и ручки в его карманном чехле.
