Клятва «проклятого», была самой нелёгкой из клятв, которую мог дать человек. Её мог дать только обречённый на смерть, прося оставить ему жизнь. Нарушить клятву, значит умереть в муках, кроме того, обречь на страдания всех потомков своего рода.
Надпись на вывесках многих приходов гласила: Лучше прими смерть с честью, нежели приносить «клятву Зурана». Вы подумаете, это пустые запугивания, чтобы обязать человека давшего обет. Но… нет! Это единственная клятва, которая убивает! Не однократный случай показал, что давший человек, не исполнив, погибал страдая. А за ним умирали все близкие, его потомки, до тех пор, пока один из них не уплатит долг проклятого.
В воздухе повисла напряжённая тишина. Цурин думал недолго. Он спас мою жизнь, я должен ему жизнь! Ответил. – Хорошо, я клянусь «клятвой Зурана»! Я, выполню обещанное, когда придёт срок оплаты!
– Не забудь…, такова цена! А теперь собирайся, тебе пора уходить. Я справлю всё необходимое в дорогу. Подумай заранее, где ты остановишься и куда будешь держать путь! – сказал старик.
Выращенные в грязи дети, играли на улице в оживлённую игру. Один из мальчишек отделившись от ватаги, побежал навстречу путникам.
– Господин, подайте грон! Нам с папенькой и маменькой нечего кушать, – заумолял он, вытягивая перепачканные ручонки.
Не слезая с лошади, Финиган спросил, – покажи, где харчевня?
Мальчик вытянул руку, указывая на деревянный небольшой дом с соломенной крышей.
– Держи! – сказал Вар и протянул целый рон. Мальчик, не веря попробовал его на зуб и с благодарностью побежал играть дальше.
– Скажем так, – проговорил Финиган, – щедрость, как всегда у тебя на первом месте.
– Мне думается, что здесь люди не живут, а выживают.
– Не перестаю надеяться, что в харчевне хоть что-то есть съестное.
Спустившись с лошадей друзья наступили в увязающую грязь, испачкав чистые штаны почти до колен.
– Ещё лучше! Теперь мало того, что я голоден, мне ещё придётся искать мыльню.
– Я слышал про одного ловкача, – сказал Вар, – так он грязью лечить начал. Может эта тоже лечебная!?
Они завели лошадей в пристройку, слабо напоминающую конюшню.
– По-моему, я слышал об этом случае, – сказал Финиган. – Это, не к нему тогда приехал сенатор с язвами?
– Да, к нему! – подтвердил Вар, – но я подробностей не знаю.
– За то, я знаю. Лечил он лечил, а человеку всё хуже. Ну он и говорит: «У вас степень тяжёлая». Давай спирать, что… мол сам виноват, затянул с лечением. Что грязь хороша, вот только проблема, именно ему она ну никак не помогает. В общем, опустил этот умелец руки. Но самое интересное… он не знал, что это был сенатор.
