Настена разводит руками и качает головой. Плохо! Очень плохо. Наша маленькая импровизированная армия находится на грани паники переходящей в массовое бегство. Да и бежать, в общем-то, некуда. Знал бы куда, первым бы взял руки в ноги и вперед к обычной серой действительности подальше от этой хищной романтики. Лучше уж смотреть подобные события по телевизору.
Решительным шагом выхожу в центр холла. Каждый шаг хохочущим эхом отражается от стен и потолка. Дом точно насмехается над тем, что я собираюсь сделать. Ну и черт с ним. Пофиг мне его улыбочки. Достал своим горбатым кладбищенским юмором.
– Эй вы, зрители застеколья! – во весь голос кричу я. – Чего вы хотите от нас? Что вам нужно?
В книге я, наверное, тоже так кричал, но так и не был удостоен ответа.
– Ты чего задумал? – выпучил глаза Серега. – Нас же порвут как Тузик тряпку. И вякнуть не успеем.
– Ой, не надо! – пискнула Яна и снова приготовилась рухнуть на нервно покусывающего губу Евгения Семеновича.
– Неужели все это выступление и смерти лишь для того, чтобы потешить вас? – продолжаю я переполненным злостью и отчаяньем голосом. – Кем вы себя возомнили? Богами? Вершителями человеческих судеб? За что нам уготована судьба гладиаторов? – Я показываю в сторону окна неприличный жест, лишенный какой-либо двусмысленности. – Вот вам! Видели, сценаристы хреновы? Если вы ждете, что мы провозгласим "идущие на смерть приветствуют тебя" или что-то в этом роде и четко сыграем написанные роли, то глубоко ошибаетесь. Назло вам мы найдем выход и покажем…
Неожиданно люстры погасли, и мы окунулись в темноту. Неровный ритм пяти испуганных сердец далекими там-тамами разгоняет тишину. У меня дрожат руки, а колени так и норовят подогнуться. Капельки пота дружными стайками потекли по спине, намереваясь побыстрее скрыться от возможной опасности в трусах. Злость, нахлынувшая во время импровизированной речи, быстро сменилась заячьими чувствами. Воображение рисует страшные картинки, заставляя частящий пульс тревожно молотить в виски.
Раздаются еле слышимые шаги. Кто-то медленно приближается к нам. Наверняка крадется, чтобы напасть и растерзать… Растерзать и выпотрошить… Выпотрошить и сожрать урча от удовольствия и чувства собственного превосходства над жалкими людишками… Но это не по книге. Такого не должно быть! Может это кто-то из наших?
– Это вы ходите? – сдерживая дрожь в голосе, спрашиваю я темноту.
– Нет, – перепуганной мышкой пискнула Яна.
