– Ладно.
– Обычно в холодильнике стоит бутылка.
– Я постараюсь. А теперь ложись и постарайся расслабиться. Саки не стоит этого, правда.
* * *
– Должен признаться, я умираю с голоду, – говорит Адам.
После целой горы чипсов? Лу сдерживает улыбку. Ей жаль, что он уходит. Она столько почерпнула из их беседы, хотя и чувствует, что они коснулись темы лишь поверхностно.
– Может, зайдем ко мне и я приготовлю ужин?
Адам качает головой.
– Мне правда нужно домой.
– Ох. – Лу расстроена. Возможно, он не столь заинтересован в совместном родительстве, или же его отпугнули все эти сложности с донорством яйцеклеток.
Похоже, Адам улавливает ее уныние.
– Поверь мне, я бы с радостью продолжил болтать с тобой, но мне нужно разобраться с кучей бумажной работы, которую я и так откладывал все выходные. Можем встретиться в другой раз?
– Конечно!
– В среду? Я бы хотел еще пообщаться.
– Отлично! – Лу широко улыбается.
Они прощаются перед пабом, а потом Лу идет вдоль по улице к себе. Апрель, но на удивление тепло и солнечно, все еще светло, и в воздухе пахнет весной. Какая-то дама пытается пробраться с тяжелыми сумками, набитыми продуктами, через толпу завсегдатаев бара, курящих снаружи, мимо пробегает парень, одетый в крошечный жилет и еще более крошечные шорты, демонстрируя блестящие мускулы. Старик, который владеет лавкой на углу, закрывает ставни в конце рабочего дня.
Пока что Адам мне действительно нравится, делает вывод Лу. Тем не менее это одно из самых важных решений, какие ей только доводилось принимать, и нужно узнать побольше о его характере. Учитывая, с какой готовностью он откликнулся, он, без сомнения, пытался произвести благоприятное впечатление.
Она сворачивает на Магдален-стрит. Повсюду валяется мусор, снова всюду снуют чайки. Отходов стало еще больше после того, как муниципалитет урезал расходы на уборку, и на подходе к двери Лу видит, что кто-то выпачкал побеленный фасад черной краской. Брайтон – это гобелен, сотканный из света и тьмы.
Возможно, у Адама тоже есть своя темная сторона, напоминает она себе. Не хотелось бы обнаружить ее, когда мы уже зайдем слишком далеко и обратного пути не будет. Но как, ради всего святого, я узнаю его лучше, когда мое время завести ребенка стремительно утекает?
