[11], они напоминают жителям, что не стоит слишком зарываться и важничать, поскольку в конечном счете они всего лишь люди, осевшие у кромки воды, а океан больше и мощнее, чем любой из них. Она еще глубже зарывает руки в гальку, ощущая пальцами ее прохладную твердость, вспоминает землю на могиле отца, напротив, мягкую и податливую. Она размышляет над вопросом Анны, хочет ли она детей по-настоящему? Лу не может выбросить эти мысли из головы. Умер отец, она стала свидетелем смерти мужа Карен Саймона и благодаря этому осознала хрупкость жизни, а недавняя операция заставила задуматься о том, что и она сама смертна, а еще о собственной природе, о женской сути. Сейчас, сидя на скамейке, Лу поняла, почему хочет быть матерью – ей хочется стать частью этого мира, природного цикла, чтобы ее существование на планете обрело смысл.
* * *
Рич открывает дверь в номер отеля. Кэт входит внутрь, а он следом.
– Чуть роскошнее, чем дома! – говорит он.
– Мягко сказано. – Она идет по ковру, как львица, исследующая новую территорию. Проводит пальцами по прохладному стеклу кофейного столика, гладит бархатистый диван и тяжелую шелковистую парчу штор.
– Мой коллега Джордж так часто размещает здесь клиентов, что смог выбить нам скидку, правда, на одну ночь.
Кэт снова ходит кругами по номеру. Он, наверное, раза в два больше их спальни в Лидсе. Затем она подходит к окну, открывает двустворчатую дверь и выходит на балкон. Ночь заметно теплее, чем в Йоркшире. Плотная застройка удерживает тепло, а кондиционеры на крышах соседних домов, без сомнения, вносят свою лепту. Странная перспектива: скопление дымовых труб и антенн, пожарных лестниц и задние фасады театров. Ковент-Гарден не в самой своей красе. Это напоминает Кэт статью, которую она читала в журнале, где две фотографии были размещены бок о бок. На одной стояла модель лицом: высокая, худая, элегантная, с безупречной прической и сказочно сидящей одеждой. А на другом снимке та же модель в той же одежде, только вид сзади: платье подколото кучей прищепок, чтобы подогнать по фигуре, волосы спутаны, туфли явно слишком велики и неудобны. Кэт и здесь видит механизм создания легенд, благодаря которому столица выставляет себя напоказ на уровне улицы.
Размышления прерывает Рич.
– Ты это видела?
Она делает шаг назад, но мужа в номере нет. Может, он спрятался за балдахином кровати?
– Я здесь.
Она идет на голос в ванную.
– Ух ты! Ничего себе!
Стены от пола до потолка облицованы мрамором цвета карамели, и такой же мрамор под ногами. Светильники, зеркала, краны, держатель для зубной щетки – все источает роскошь. А лейка для душа размером с обеденную тарелку.
