Харрисон улыбнулся. Ему очень понравился вопрос. Значит, она думала о нем, думала, какие чувства он у нее вызывает.
– Видите ли, Анджелина, я редко бываю джентльменом, но в некоторых случаях все же веду себя как джентльмен. И сейчас я хотел дать вам знать, что могу им быть, что иногда готов поступать по-джентльменски, хотя это не так легко и не так приятно, как нарушать все общепринятые правила. – Снова улыбнувшись, граф подмигнул ей, после чего развернулся и быстро зашагал к садовой калитке.
Мы к битвам за любовь не рождены:
Не мы просить, а нас просить должны.
В. Шекспир. Сон в летнюю ночь, акт II, сцена 1
Вот уже пять вечеров подряд Анджелина не встречала лорда Торнуика на балах – нигде не видела. Но куда же он исчез?
А может, они с ним были, как говорят поэты, «двумя кораблями, проходящими в ночи», просто разминулись? Или он намеренно ее избегал? Но больше всего сбивало с толку одно обстоятельство: почему она об этом думала? А впрочем… Все понятно. Поцелуи и ласки графа лишили ее разума. Но как же такое могло быть?… Она этого не знала, но временами ей казалось, что она и впрямь лишилась рассудка.
Недавно граф познакомил ее с прекрасной женщиной, спасавшей бродячих собак, а потом, когда она увидела его в следующий раз… Ах, он так целовал ее и ласкал, что она едва не потеряла сознание от тех чудесных ощущений. Она тогда испытывала то, что не полагалось испытывать ни одной порядочной леди, потому и допустила все то, что он делал. А теперь он вдруг куда-то исчез…
Ох, он просто сводит ее с ума!
Но почему же она так из-за этого переживала? Ведь следовало радоваться тому, что лорд Торнуик исчез. Из-за него она почти не вспоминала про капитана Максуэлла, хотя ей надо было думать именно о нем, а не о графе.
Анджелина смыла на кухне краску с рук, затем поднялась к себе в комнату, чтобы переодеться и уложить волосы до приезда капитана Максуэлла. Ей очень хотелось провести с ним хоть немного времени – может, тогда она забудет о лорде Торнуике!
Но едва она начала переодеваться, как вдруг поняла, что ужасно устала. Что ж, неудивительно. Ведь ей приходилось приезжать домой поздно вечером, а утром нужно было рисовать. Иногда ей очень хотелось отложить кисти и хоть немного отдохнуть, но она упорно трудилась. Епископ Уорсли прислал записку, в которой говорилось, что мистеру Астону очень нравились ее работы и что вдовствующая герцогиня Дрейкстоун просила его приехать и показать веера, но не сообщил, в какой именно день. А в последней строчке епископ просил ее продолжать работу.
