— Снова заходил Викки, — как бы невзначай упомянул Байрон, с готовностью подливая мне еще сидра, увидев на столе горсть монет за первую порцию.
Эта новость меня не опечалила, скорее раздосадовала. Я — игрок. Предпочитаю кости, маджонг, пачиси — в общем, не слишком популярные в Отстойнике игры. Не то чтобы я гордился этим, но мне пару раз даже удавалось поиграть в Карьере и Старухе, а там крутятся игроки совсем другого уровня. Но вот появился у нас еще один любитель богатейских игр. Некий Маркиз. Он не имел никакого отношения к дворянству, но так его величали прислужники. Огромная жирная жаба с заплывшими глазенками, в дорогом, но тем не менее безвкусном костюме минувшей эпохи. У него на службе было полно головорезов, он контролировал половину Торговых Рядов, так называется район дорогих магазинов. Но богатые снобы с таким отребьем не сядут за стол, пусть их кошельки и равны по весу. И вот, не найдя достойного противника, он позвал меня. Повторюсь, что я отнюдь не горжусь этим, поскольку наша игра завершилась не так, как хотелось бы. Ничья. Я видел, что Маркиз слетает с катушек, что мне не видать выигрыша, если улыбнется фортуна, и моим будущим станет гниение с перерезанным горлом где-нибудь в яме. Я отказался продолжать игру, предложив принять вариант с ничьей. А Маркиз, ослепленный азартом, вопил, что я проиграл. С этим не согласилось бы ни одно сообщество, все осудили бы его за вымогательство денег, которые не были выиграны, но беда в том, что его это не волнует. И меня тоже. Какая к черту разница, пострадает ли репутация того полудурка, если я буду уже мертв? Теперь его верный прислужник Викки — здоровяк Виктор, одноглазый, бывший циркач, способный разогнуть подкову — пытается выжать из меня долг. Обо мне все знают — я долги плачу. Но лишь тогда, когда они справедливы. Отдать деньги Маркизу означало бы признать свою слабость. А как следствие — можно ждать следующих гостей, решивших, что я не так им улыбнулся или зря прошел мимо. Уважение зарабатывается годами, а теряется в один миг. Открыто нападать, убивать меня, пытать Виктор пока не начинал. Маркиз все же опасается за репутацию. Но насколько хватит его терпения? Ума не приложу. У меня мелькала мыслишка переехать из Асилума, забыть об этих разборках и не тревожиться понапрасну. Но бежать, оставляя эти плодородные земли? Нет, не могу.
— О тебе спрашивал еще какой-то человек, он не назвался, но выглядел подозрительно, — вспомнил Байрон.
