– Вот это да! Ты, должно быть, гордишься своими успехами. Но какой смысл владеть миллиардами, если в твоей жизни нет веселья?
Кристофидес остановился так резко, что Эшли чуть не налетела на него.
– Что?
– Я… я сказала… Ну, думаю, ты слышал, что я сказала. Я имела в виду, что в жизни должно быть место смеху, любви и… – Она осеклась. – Ладно, забудь. Давай перейдем к следующему вопросу.
Лукас внимательно посмотрел на нее, словно изумляясь такой бесцеремонной попытке сунуть нос не в свое дело.
– Я всего себя посвятил тяжелому труду, чтобы исправить прошлые ошибки.
– Ясно, – ответила Эшли, на самом деле не понимая, как можно так жить. Они принадлежат разным мирам. И во что она только ввязалась?
– А теперь мой следующий вопрос. У тебя такой правильный английский. Ты учился здесь? – полюбопытствовала Эшли.
Говорил Лукас глубоким голосом, размеренно, с легким акцентом, добавляющим привлекательности этому мужчине. Хотелось закрыть глаза и просто наслаждаться звуками его речи.
– Я учился тут, в Лондоне, в университете. Но и до приезда в Великобританию я бегло говорил по-английски. У меня с рождения была няня-англичанка. Мои родители считали очень важным, чтобы я владел этим языком. А еще многие молодые греки изучают его потому, что американские и английские фильмы нечасто переводят на греческий.
– Это хороший стимул. Вот бы и меня что-то так же сильно вдохновляло на изучение иностранных языков.
– Ты владеешь каким-нибудь из них?
– В школе я учила индонезийский. Но я им почти не пользовалась, если не считать отдыха на Бали. – Эшли вскинула взгляд на собеседника: – Может, поучишь меня греческому?
– За то короткое время, что мы будем вместе, много не выучишь, – ответил Лукас, ставя тем самым ее на место.
– Да, конечно. Но не мог бы ты сказать, как по-гречески будет «дорогой»?
Он нахмурился:
– Зачем?
От такой тупости Эшли захотелось тяжело вздохнуть. Неужели ему не ясно зачем?
– Если время от времени я буду выказывать нежность к тебе, это добавит достоверности нашим… гм… отношениям.
Помолчав, Лукас произнес:
– Агапи му.
– Что? Не поняла.
– Это означает «дорогой», или «любовь моя», – с легким раздражением пояснил он.
Эшли повторила:
– Агапи му. Ну, как у меня получается?
– Неплохо.
– Спасибо.
Она постаралась запомнить эти греческие слова, чтобы при случае вставить их в разговор на завтрашнем ужине.
Итальянский ресторан оказался большим и шумным, наполненным восхитительными ароматами еды. Метрдотель, широко улыбаясь, поприветствовал Кристофидеса, назвав его по имени, а затем взял у него и его спутницы пальто. Эшли с неохотой отдала шарф, сразу ощутив, как не хватает ей его тепла и запаха Лукаса, от которого кругом идет голова.
