— Часто здесь бываешь? Нравится? — осведомился Первый у Второго, скользя безразличным взглядом по знакомому интерьеру веранды ресторана «Ветерок», частого места встреч обитателей Рублевского шоссе.
— Завтракать. — Второй откинулся на спинку плетеного кресла. — Люблю иногда здесь завтракать. По субботам. Мне, знаешь ли, нравится здешняя атмосфера во время бранча.
— Да-а? — вежливо поднял бровь Первый. — И чем же?
— Посмотри. — Рука Второго описала дугу.
Большинство столиков были сдвинуты, составлены для приема больших, чрезмерно веселых — на публику — семей. Лен, сатин, игривый шелк, всполохи бриллиантовых серег, подчеркивающие хрупкость шеи и тонкость стана молодых мам. Петруши, Ванечки и Сашеньки — звонкие, из рекламных роликов детские голоса.
— Видишь? И мое семейство здесь. Журчат, смеются, флиртуют. Оно, конечно, неискренне, ну да ладно. Важно, что я смотрю на них и думаю — добился. Как в кино.
— Глыбко, — кивнул Первый.
Второй пронзил его взглядом, но лицо Первого было безмятежно и нейтрально, как у крутого игрока в покер, коим он, впрочем, и являлся.
— А ты никогда здесь не бываешь?
— Почти что. Может, пару раз за все время. — Первый поморщился. — Достают.
— Кто? — изумился Второй. — Кто тебя тут достать может?
И действительно! Шум и перенесенное незамысловатыми актерами в жизнь плоско сыгранное киношное веселье бурлили рядом, но невидимую границу подле длинного, самого длинного на веранде стола, за которым сидели обе Важные Личности с домочадцами, не пересекали.
И Первый, и Второй были личностями воистину известными и Неприкасаемыми. До поры до времени. Поскольку вечно Неприкасаемых, как учит нас история, которую почему-то никто из них не учит, не бывает. Ну а если бы кто из посетителей вдруг по незнанию пересек границу, то немедленно осознал бы всю тяжесть своего проступка, ибо незнание, как известно, не освобождает от наказания.
— Взглядами, — брезгливо шевельнул Первый пальцами, — взглядами достают. Будто лапами своими трогают. Жирными и трусливыми.
— А-а! — уважительно кивнул Второй и даже приосанился, настолько в мазу вставило высказанное его визави замечание. — Это, конечно, так…
Время, отпущенное на вежливые пустяки, истекло.
— Отойдем? — предложил, вставая, Второй, поскольку был стороной принимающей и вызвавшей на базар.
И тут же неявно, но чутко засуетились официанты, задвигались стулья, среди посетителей проявилась охрана, окружая неусыпным вниманием столик на двоих, ставший совершенно обособленным и опасным.
