Повторных погружений не было, несмотря на увещевания друзей и заверения предприимчивого Романова в том, что продажа билетов на выступления обеспечит Сережке безбедное будущее. «Ну не Кусто мы, старик, понимаешь?»
— Рядом с аквалангом капитана Немо валяется том инструкций по планеризму — неугомонный Лазари полетал и на них, вкрадчиво совращая Леху примкнуть к нему Романов удачно сослался на плохой вестибулярный аппарат и избежал полетов.
— Тут же ворохом накиданы интернет-распечатки мотоциклов, придавленные балластным мешком с воздушного шара — на нем Сережка тоже побывал в небе.
— Рядом пристроилась толстенная лоция. Сережка вознамерился управлять судами, пройдя шкиперский курс.
— Особняком стоял огромный черный пластиковый чемодан. Тяжелый, как гранитный монолит. В нем разместился удивительно ладно собранный Сережкой и работающий, как швейцарские часы «Bregget Marine», портативный наркозный аппарат (составные части были позаимствованы Романовым и Лазари в разных клиниках, дело прошлое, Бог простит!) с монитором ЭКГ и оксиметром. Машина, совершенно необходимая в деле будущей частной практики. «Старик, общая анестезия в израильской стоматологии вот-вот расцветет пышным цветом, и полностью автономный анестезиолог будет просто нарасхват».
Как Сережкиной жене удавалось поддерживать функционирование систем жизнеобеспечения в этом вечно кипучем бедламе, оставалось для других жен загадкой. Их мужья не задавались этим вопросом вовсе.
Сейчас весь этот хлам был сдвинут в стороны, освободив место для стола, где стояла лампой Аладдина бутылка вышеупомянутого виски, в янтаре которого плескались их желания и устремления, еще не родившиеся тостами.
В качестве прелюдии к основному блюду были использованы две бутылки модной тогда водки «Бриллиант», чьи обезглавленные и обескровленные тела покоились под столом. Водка шла под «курятинку» — московское скоропомощное выражение, означающее банальное курево, — и ненавязчивый закусон из одного огурца, двух помидоров и трех ломтиков сыра. Соотношение закуски и алкоголя ниже оптимального привело к тому, что лица участников застолья стали красными, мимика — экспансивной, а речь — спутанной.
Прелюдия закончилась. Сокровенная бутылка открыта. Сережка принес из кухни, чуть покачиваясь на поворотах, специально купленные им бокалы для виски.
Все встали. Лазари поднял бутылку и аккуратно наполнил стаканы до краев. Упала тишина. Напиток подрагивал, играл желтыми искорками. Непонятное напряжение наполнило воздух сладкой тоской — это судьба незримо вошла в комнату и незаметно стала рядом, готовясь исполнить их повеление.
