— Да-а… — протянул задумчиво Левон, когда белл-бой проводил их до дверей сюита Поплакова и, открыв дверь служебной карточкой, пустил их в номер: — Идиллия, однако…
В сюите стояла ностальгическая атмосфера пионерского «тихого часа».
Все следы пьяного дебоша были аккуратно ликвидированы, включая разбитую балконную дверь. Номер чисто прибран, ни одного брошенного носка в пределах видимости.
От взгляда внимательного наблюдателя из школьных учебников физики, возможно, не укрылась бы пальма в кадке — аналог российского гостиничного фикуса, — чьи листья были посечены осколками стекла. Единственный не устраненный свидетель чиновничьего безобразия.
В гостиной, раскинувшись в кресле, выкатив далеко вперед из-под задравшейся майки арбузное огромное брюхо, мощно храпел Толстый Моти. Из спальни ему вторил, не уступая в силе, невидимый с этой точки обзора Поплаков.
Первый же вдох полностью уничтожал аналогию с пионерлагерем.
(А может — вовсе и нет? Кто его знает, что творится в обителях нынешних бойскаутов?)
В воздухе — острый спиртовой дух, какой может дать только недавно разбитая бутылка водки. На него накладывался тяжелый многодневный перегар и запах стоялых пепельниц. Витал еще и аромат какой-то неопределенной, но острой пищи — авторство добавки явно принадлежало Толстому Моти.
— М-да… — хмыкнул Леша, сморщив нос. — В углу валялись старые валенки дворника… — И безо всякого перехода звонко гаркнул: — Р-рота, подъем!!!
Левон шарахнулся в сторону от неожиданности. Толстый Моти перестал храпеть, заворочался и непонимающе распахнул глаза. Поплаков команду проигнорировал начисто — так и продолжал храпеть.
— Доктор! — просипел Толстый Моти на иврите и прокашлялся. — Я тут задремал немного… ночь… устал…
— Бэседер гамур[8], Моти! — Романов перешел на иврит, развел руками, всем своим видом демонстрируя полное удовлетворение от выполненной работы. — Вы тут просто молодцы! Слов нет — тишина, порядок… Жалоб не было? Полиция не приезжала?
— Не-а… — довольно осклабился Моти. — Успели предотвратить.
— Молодец! — повторил Романов. — Как он?
— Вроде в порядке. — Толстяк пожал плечами. — Всё как вы сказали. Дал выпить водки. Уговорил заесть икрой…
— На каком языке уговаривал? — сверкнул глазами любопытный Левон. — Ты же по-русски ни бум-бум, а он больше ни на каком языке не рубит.
— Доктор Алексей, а это кто? — осведомился Толстый Моти, разглядывая Левона с легкой неприязнью.
