Всякий раз, когда Рис появлялся в баре, а он, похоже, проводил в нем все свое свободное время, которого, судя по всему, было немало, Рокси отскакивала от него, как резиновый мячик. Это было всем очевидно.
– Привет, – сказал мне Рис, смотря при этом в спину Рокси. – Можно мне два «Бада»?
– Само собой. – Я чуть повернула голову влево, вытащила холодные бутылки, открыла их и поставила пиво на стойку. – Записать на твой счет?
– Годится. – Парень наконец посмотрел на меня. У него были красивые голубые глаза – живые и поразительно глубокие. – Так ты и правда решила остаться?
Рис не смотрел на меня так, как смотрел на Рокси, которая все еще стояла к нему спиной, поэтому я не стеснялась. Точнее, стеснялась, но немного. Это было все равно что говорить с Кэмом, Джейсом или Олли. Другими словами, с роскошным парнем, для которого существовала только одна девушка и которого не заботило, что я похожа на кузину Джокера.
Это как нельзя лучше годилось для меня.
– Ага, по крайней мере, до конца лета. – Почему-то эти слова мне самой показались странными.
– Здорово. – Он облокотился на стойку и наклонил голову набок. Разглядывать его высокие скулы и волевой подбородок было особым удовольствием. – Этот бар сильно изменился с появлением Джекса.
Не согласиться с этим я не могла.
– Когда я здесь жила, мама вечно нанимала на работу каких-то… лузеров.
Рис рассмеялся. У него был приятный смех.
– Я почти уверен, что в офисе шерифа есть дело на каждого отморозка, который здесь работал.
– Пожалуй, так и есть, – усмехнулась я.
Он улыбнулся, и у него на левой щеке появилась ямочка.
– Увидимся позже.
Когда Рис вернулся к столу, где шла довольно серьезная партия в бильярд, Рокси снова подошла ко мне. Я взглянула на нее и бросила в ведро пивные крышки.
– Можно задать тебе вопрос? – начала я.
– Валяй.
– Почему ты отворачиваешься всякий раз, когда Рис подходит к стойке?
Она впервые с нашей встречи сняла свои огромные очки и протерла линзы краем майки. Без очков я лучше рассмотрела ее лицо. Она была милой, как пушистый котенок. Маленький вздернутый носик, кукольные губки, большие карие глаза. Тут она поджала свои аккуратные губы.
– Я его не обслуживаю, – бросила она, снова надев очки.
Прежде чем я успела глубже обдумать это заявление, с порога раздался возглас:
– Мать вашу, это ж Калла Фриц! Ты правда здесь работаешь!
Какого?…
Я повернулась к двери и сначала даже не поняла, кого увидела.
На пороге стояла Барби в натуральную величину.
