Пол больше не скрипел, но кровать вдруг прогнулась под его весом. Ага, спящей притвориться уже не удастся. Мое тело просто отказывалось сотрудничать. Я приподнялась на локте, повернула голову и вытаращенными глазами посмотрела на Джекса. В серебристом лунном свете я видела его высокие скулы и силуэт его тела. Этого было более чем достаточно.
– Что ты делаешь? – пискнула я.
Джекс наклонился ко мне, опершись рукой о кровать, совсем рядом со мной.
– Ты не спала.
– Нет, спала.
Да, врать я не умела.
– Ты уже целый час ворочаешься, я же слышу.
Я не знала, что сказать. Сердце стучало, как барабан.
– Должен признать, это мешает спать.
В темноте он наклонился ближе, и я напряглась.
– Прости, – выдавила я.
Парень слегка усмехнулся.
– Не извиняйся. Я даже рад этому.
Повторив про себя его слова, я все же не поняла, что он имеет в виду.
– Ты всегда так беспокойно спишь?
– А?
– Ты всегда ворочаешься? – повторил он, и я услышала веселье в его голосе. – Всегда с таким трудом засыпаешь?
Всегда ли я с таким трудом поддерживала разговор? Я прикусила губу и покачала головой.
– Только здесь.
Джекс ответил не сразу:
– Я тебя понимаю.
– Правда? – удивилась я.
– Да. Когда я впервые вернулся домой – не сюда, а домой, – мне тоже сложно было засыпать и не просыпаться среди ночи. Слишком много всего здесь творилось. – Джекс показал на свою голову.
Здравый смысл подсказывал, что мне надо ко всем чертям прогнать его из своей постели или самой выскочить из нее и отодвинуться от него подальше, но любопытство одержало верх.
– А откуда ты вернулся?
Последовала пауза. Затем он повернулся и откинулся на спину, опустив голову на подушку. Парень лежал на спине, рядом со мной, прямо в моей постели! Какого черта? Язык прилип к небу, сердце заколотилось как ненормальное, в животе проснулись бабочки.
– Я был за границей, – сказал он, и я не сразу вспомнила, о чем он говорит.
Переварив это, я смогла лишь повторить:
– За границей?
– Ложись, и я все тебе расскажу.
Лечь? В постель? Рядом с ним? Ни за что. Ни за что! Я замерла. Нет. Нет. Нет.
– Давай же, Калла, – тихо сказал он таким тоном, что клетки моего мозга тут же расплавились и растеклись, как масло в микроволновке. – Ляг. Расслабься.
Не знаю, что меня убедило, но в следующую минуту моя рука подогнулась и я уткнулась правой щекой в подушку.
У него был волшебный голос.
– Я поступил на службу, когда мне было восемнадцать, как только окончил школу, – объяснил Джекс. – У меня был выбор: либо – армия, либо – угольная шахта, по стопам отца и старшего брата.
