Через минуту ко мне постучались. Я открыл дверь и уставился на круглолицего, неуверенно жмущегося у двери, мальчика. Это был, судя по всему, Невилл Долгопупс (или Лонгботтом?).
— Извини, ты случайно не видел здесь жабу? Она постоянно от меня убегает!
Я доброжелательно улыбнулся, показательно показав ему свою книгу и показывая, что жаб я тут точно не высматривал.
— Я бы рекомендовал не раздражать других учеников, а обратиться сразу к старостам, они наверняка знают подходящее заклинание. Мне то несложно ответить, а кто-то может к тебе и придраться… кстати, как тебя зовут?
— Да…ты прав! — мальчик энергично закивал, — Я — Невилл Лонгботтом (всё-таки мой внутренний переводчик перевёл именно так…).
— Я — Гарри Поттер. Кстати, если хочешь, то, как найдёшь жабу, приходи сюда — вместе сидеть всяко веселее…
Невилл немного удивился мне, но лишь поблагодарил за совет и ушёл, чтобы через пару минут вернуться вместе со своими вещами и продемонстрировать своего питомца. Я не поленился и помог ему разложить их, а после чего, как я оценил жабу, ненадолго повисла тишина. Впрочем, действительно ненадолго, так как уже через пару минут мы не сдержались и постепенно барьер отчуждённости между нами стал спадать. Всё-таки я мог быть хоть тысячу раз попаданцем, но это не отменяло того, что мне не хватало обыкновенного общения, когда от твоего следующего слова не зависит твоя жизнь, здоровье, или деньги. Конечно, частично я утолил жажду общения со своим репетитором по этикету, но она, как водится, была очень интеллигентной особой и не одобряла неформальные способы общения.
Так что уже через пару минут я старательно выспрашивал у своего первого знакомого о его жизни. Лонгботтом рассказывал без особых проблем, но часть информации недосказывал, впрочем, я его понимаю: не каждому приятно рассказывать, как тебя шпыняет бабушка в особо тяжкой форме. Но о его раннем увлечении травологией он рассказывал с особым удовольствием: по нему явно плачет Хаффлпафф (Пуффендуй?) вместе с профессором Спраут (Стебль? Как-то неэтично).
Я же рассказал Невиллу про своих дражайших родственников, а также про лесничего Хогвартса, который приходил меня забрать. Лонгботтом впечатлился и посочувствовал как моим родственникам, как грации и чувству такта Хагрида. Я не настраивал его против него, а просто намекал, что он, конечно, добродушный, но больно наивный и простой, и что у него могут быть свои понятия на счёт того, что хорошо, а что плохо, что опасно, а что не очень.
