— Эксперимент? — он звучал потрясенно.
— Да. Как твой.
— Но ты могла нас сжечь. Ты могла сжечь дом Гэддинга…
— Как и ты со своей огневой коробкой? — он притих. — Признай: твоя работа такая же опасная, как и моя. Это тебя не останавливает. Особенно, когда нужно что-то узнать. Почему я не могу так же?
— Все не так просто.
— Почему? Потому что это не наука? Потому что я девушка?
— Потому что ты колдуешь.
Я нахмурилась.
— Зачем мне вообще спорить с тобой? Ты закрыт от магии. Ты ненавидишь все, связанное с ней, включая меня.
Он испуганно посмотрел на меня.
— Я никогда не говорил, что ненавижу тебя.
— Ты сказал, что я такая же, как тенегримы, — это все еще ранило.
Он покраснел.
— Это было до того, как я узнал тебя.
Его слова удивили меня. Он хотел сказать, что передумал?
— Твоя магия сложнее, чем я думал, — сказал он. — Она не свободна, не проста. Ты трудишься для этого так же сильно, как я для своих изобретений. Может, даже сильнее.
Я глубоко вдохнула. Сильнее за эти недели меня еще не хвалили, и говорил это человек, от которого я ожидала это меньше всего.
— Но это не отменяет факта, что твоя магия опасна, — продолжил он с мрачным видом. — А если тенегримов привлечет запах?
— До ночи запах рассеется.
— Возможно. Но твоя крестная говорила и о других опасностях… Дикая магия может обмануть тебя и ранить, — он покачал головой. — Что с тобой, Люси? Ее магия для тебя не достаточно хороша?
— Я должна была, — сказала я. — Должна была понять…
— Что понять?
— Могу ли я еще использовать магию, — это ощущалось как признание.
Повисла долгая пауза.
— Что заставило тебя думать, что ты не можешь? — спросил он.
— Не важно.
Он скрестил руки на груди.
— Что? — было ясно, что он не отстанет, пока не получит ответ.
— У меня не получалось, — призналась я. — Как бы я ни старалась, я не могу освоить магию леди Илейн.
Он вскинул бровь.
— И ты решила обратиться к Дикой магии, несмотря на риск?
— Это не опасно. Это не как чтение разума. Я лишь зажгла свечу, — я отпрянула и задула огонек. — Видишь? Она потухла.
Я хотела на этом закончить, но песня огня задержалась в воздухе, желание творить музыку и магию оставалось сильным.
Нат шагнул вперед, голос был напряженным.
— Ты ведь не будешь зажигать ее снова?
— Это не опасно. Увидишь, — песня слетала с моих губ, она хотела показать ему, что безобидна. Но гнев во мне, оставшийся от спора, вес недовольного взгляда с Натом питали музыку. Я смягчила голос и попыталась совладать с песней. Да, так было лучше. Песня была сильной, но я управляла ею…
