Стоило мне ощутить уверенность, как песня разбилась на гармонии, которые я не понимала. Какую строку петь? Я замешкалась. На миг, лишь на миг. Но сильная и прочная, как веревка, музыка обвила меня и забрала Норри.
Я закричала, и тьма пеленой укутала мое лицо. Надо мной была серая арка, похожая на изгиб волны. Я утону?
Нет, светлело, а волна надо мной была твердой, как…
Камень.
Над головой виднелись серо-золотые своды, арки пересекались красивыми узорами. И, когда тьма отступила, я увидела, к своему потрясению, что стою в длинной и красивой комнате. Передо мной были алые ткани, похожие на паруса без ветра. Рядом со мной сиял огромный камин, огонь отражался в стеклянных шкафах, наполнявших остальную часть комнаты. И в этих шкафах стояли тысячи книг. Книг в цепях. Книг с блеском позолоты. Книг, почерневших от времени. Книги на книгах. И ни одной души, читающей их.
Горло сжалось. Я применила магию. Я песней унесла себя с острова. Это ошеломляло. Но где я была? Это не домик, который я помнила, и не другие знакомые места.
Вопрос страшнее — где Норри? Ее не было видно.
Что я наделала?
Было без толку говорить, что Норри сама виновата, что утаила правду. Я сама решила спеть, и теперь Норри потерялась. В этом была правда. И я знала, что моя магия убила ее.
Она жива. Я слышала едва заметный вдох песни в ушах. Я прислушалась, ноты говорили мне, что Норри была жива… где-то.
О, Норри, как я могла тебя потерять?
Моя рука сжалась на кулоне, что оставался в ладони. Я могу ругать себя весь день, но это не поможет Норри. Я должна действовать. Найти ее. Но как?
Еще спеть?
Я не знала, хватит ли мне сил, учитывая, к чему привела моя первая песня. И я сейчас не слышала четкую музыку. Она быстро угасала, тихие ноты заглушало биение моего сердца.
Мое потрясение возросло, когда я посмотрела на кулон, свисающий с моих пальцев. Вместо тусклого кулона, который я ожидала увидеть, сиял рубин. Он сверкал, как маленькое красное солнце.
Я уставилась на него, а потом провела пальцами. На ощупь он оставался моим камнем, тот же размер, вес и форма, те же выступы и шероховатости. Но если это мой камень, как и почему он изменился? И что с этим делать?
«Не снимай его, дитя», — всплыло в голове напоминание Норри. Я вернула кулон на место. Не знаю, защищал ли он меня, но знакомый вес успокаивал.
Я спрятала кулон под платье, что-то зашуршало в рукаве: письмо матери, в спешке спрятанное туда и забытое до этого мига. Оглядевшись и убедившись, что в библиотеке пусто, я подошла к огню. Может, письмо изменилось вместе с камнем, и теперь я смогу получить из него подсказки?
