Сириус | страница 30
Больше того, поглощенная близостью с Кони, Плакси стала резка с Сириусом. Это уже походило не на равнодушие, а на раздражение самым его существованием. Однажды он наткнулся на молодых влюбленных, под ручку гулявших по дорожке. Увидев Сириуса, Плакси отняла у Кони руку и бросила, как обращаются к обычным собакам:
— Сириус, домой!
— Зачем только твой отец разводит этих головастых ублюдков? — заметил Кони.
Плакси, нервно рассмеявшись, со скрипом выдавила:
— Да нет, Сириус на самом деле очень милый. А ты иди себе, Сириус, ты нам не нужен!
Пес застыл на дорожке, пытаясь разобраться в ее интонациях и уяснить истинное эмоциональное состояние, и тогда Кони сделал вид, что подобрал с земли камень и заорал:
— Домой, скотина!
Вздыбив густую шелковистую гриву, Сириус зловеще надвинулся на мальчика, опустив голову, прижав уши и чуть слышно рыча. Плакси, задохнувшись, выкрикнула:
— Сириус, не сходи с ума!
Он холодно оглядел девочку, развернулся и ушел прочь.
В тот вечер Плакси очень старалась восстановить мир, но Сириус не отвечал на ее заискивания. Наконец она выговорила — сквозь слезы, насколько он мог судить:
— Я ужасно виновата за сегодняшнее. Но что мне было делать? Мне приходится вести себя с тобой как с обычной собакой!
Ответ Сириуса ее обескуражил.
— И ты бы хотела, чтобы я таким и был, верно?
Слезы выступили у нее на глазах, когда девочка ответила:
— Ох, Сириус, нет. Но я взрослею и должна Быть такой же, как все девушки.
— Конечно, — отвечал он, — как и я должен быть таким, как все собаки, хотя на самом деле я не такой и в целом мире нет таких, как я.
Он хотел отойти, но Плакси удержала его, обняв и воскликнув:
— О, мы с тобой всегда будем друзьями! Даже если иногда кому-то из нас вздумается пожить другой жизнью, потом мы всегда сойдемся с тобой и расскажем друг другу о том что было.
— Если бы такое было возможно, — сказал Сириус, — я бы не чувствовал себя одиноким, даже когда тебя нет рядом.
Плакси улыбнулась, лаская его.
— Плакси, — продолжал он. — Хоть ты и девушка, а я — пес, для меня, одинокого, нет никого ближе тебя. — И тихонько дохнув ей в шею, он договорил: — И запах твой прекраснее, чем сводящие с ума запахи течных сук. — Сквозь скулящий смешок она расслышала: — Милая двуногая сука!
Плакси покраснела, однако тоже рассмеялась и, поразмыслив, заметила:
— Если бы сукой назвал меня Кони, это значило бы что-то ужасное. Я бы никогда с ним больше не заговорила. А от тебя, надо думать, это комплимент.
