– Можно попробовать. До рассвета еще несколько часов, – возразил Ричмонд, который верил в это так же мало, как и его собеседник.
– Если не остановлю Наполеона у Катр-Бра, мне придется сражаться с ним вот здесь.
Джеймс вытянул шею, разглядывая карту. Палец герцога остановился у маленькой деревушки под названием Ватерлоо. Происходящее казалось Тренчарду нереальным: еще минуту назад он незаметно сидел в углу и ужинал, а сейчас стоит в этой комнате вместе с двумя герцогами, причем один из них верховный главнокомандующий, внезапно попав в эпицентр событий, которым суждено переменить жизнь множества людей.
И тут Веллингтон, впервые с того момента, как они пришли сюда, удостоил Джеймса вниманием:
– Волшебник, мне потребуется ваша помощь. Вы меня поняли? Сначала мы двинемся в Катр-Бра, а потом, вероятнее всего, в… – он сверился с картой, – Ватерлоо. Неподходящее название для бессмертия.
– Если кто и сделает его бессмертным, то это вы, ваша светлость!
В незамысловатой системе ценностей Тренчарда легкая лесть всегда считалась нелишней.
– Может, вам потребуется еще какая-то информация? – Веллингтон, будучи хорошим командиром, вникал в каждую мелочь, что вызывало у Джеймса восхищение.
– Этих сведений мне вполне достаточно. Не беспокойтесь. Перебоев в снабжении нашей армии не будет.
Веллингтон глянул на интенданта и едва заметно улыбнулся:
– Вы хваткий человек, Тренчард. Когда с войнами будет покончено, вы должны по достоинству распорядиться своими талантами. Мне кажется, у вас есть задатки, вы далеко пойдете.
– Ваша светлость очень добры.
– Только не обращайте внимания на причуды света. Вы для этого достаточно умны, и, поверьте, вы стоите многих самодовольных павлинов из бального зала. Не забывайте об этом… Но довольно. – Веллингтон словно бы услышал голос, который сказал ему, что час пробил. – Надо идти готовиться.
Когда они вышли из гардеробной, среди гостей уже царила суматоха, и сразу стало понятно, что слухи просочились наружу. Украшенные цветами залы, такие изысканные и элегантные в начале вечера, заполнились душераздирающими сценами прощания. Женщины и молодые девушки открыто рыдали, отбросив напускную невозмутимость и крепко обнимая сыновей и братьев, мужей и возлюбленных. К удивлению Джеймса, оркестр продолжал играть, и, что выглядело еще более невероятным, несколько пар по-прежнему танцевали, хотя трудно было понять, как им это удается в общей атмосфере ужаса и горя.
Тренчард попытался отыскать в толпе Анну, но та нашла его первой.
