— Исходя из моего опыта, — не останавливался я, — твоя цена будет колебаться в среднем диапазоне, что-то в районе нескольких десятков медных тарсков.
— За это Ты получишь десять плетей! — предупредила Леди Ина.
— Странно, — хмыкнул я, — вот, например, я работал на благо Ара, а теперь стою на коленях, здесь, на песке, закованный в кандалы, в то время как та, кто называет меня шпионом Коса, сама является именно таким агентом, и стоит надо мной, а все думают, что она служит Ара.
— Я — свободная женщина! — напомнила Леди Ина. — Я бесценна!
— Ровно до тех пор, пока тебя не раздели и не продали, — усмехнулся я.
— И я стоила бы хороших денег! — заявила она.
— Признаться, я сильно сомневаюсь в этом, а я человек опытный, — осадил я её.
— Я красива! — сказала Леди Ина.
— Всё может быть, — пожал я плечами. — Трудно сказать, вуаль мешает.
— Осторожно, — предупредила меня женщина, — остерегайся, того, что я могу стать действительно жестокой с тобой, и, захотев по-настоящему помучить тебя, опущу свою вуаль, разрешив мимолётно посмотреть на мою красоту, красоту, которой Ты никогда не сможешь обладать, которой тебе никогда не поцеловать или прикоснуться, воспоминания о коротком проблеске, которой, тебе придётся нести с собой, в расстройстве и муках, через эти болота!
— А не могла бы госпожа ещё и снять свои одежды, — попросил я, — конечно, только для того, чтобы мои мучения стали совсем уж невыносимыми?
Глаза женщины расширились от переполнившего её гнева. Она даже не смогла произнести ни слова, от ярости у неё перехватило дыхание.
— За лицо говорить не буду, но, по крайней мере, фигура, — не смог остановиться я, — судя по тому что я могу разглядеть, на рабском прилавке смотрелась бы очень неплохо.
Леди Ина смогла издать только непонятный булькающий звук, свидетельствовавший о её бешенстве и замешательстве. И при этом, я не мог не видеть, что ей самой страстно хотелось опустить передо мной свою вуаль.
— Неужели Ты боишься показать мне лицо моего врага? — подначил её я.
Женщина молчала, но её тяжёлое дыхание выдавало то, каких усилий ей стоило вернут контроль над своими эмоциями.
— Ну что же, в конце концов, мы оба нисколько не сомневаемся в том, что никогда больше не встретимся, — наконец, несколько успокоившись, произнесла она.
— Несомненно, — согласился я.
— Смотри же, — выдохнула Леди Ина, протянув руку к булавке державшей её вуаль слева, — на лицо своего врага.
Тщеславия в ней было ничуть не меньше, чем в любой другой женщине. Леди Ина жаждала всеобщего признания её красоты. И вот она, медленно и грациозно, отстегнув булавку, отвела вуаль в сторону.
