Знание-сила, 1998 № 02 (848) | страница 7
Раньше свою историю каждый советский человек должен был отсчитывать от истории КПСС, и в глубине веков положено было отыскивать предвестников грядущих классовых боев, а не следы мирной семейной истории. Тем не менее потребность человека ощутить себя в потоке истории оказалась одной из фундаментальных и, следовательно, неистребимых. «Прописать» себя в истории — значит наделить свою жизнь большим объемом смыслов, чем умещается в сюжете единичной судьбы, продлить эту жизнь за границы физического существования. Возможно, сейчас, когда поиски себя и своего места в мире становятся основным занятием целого народа, историческая рефлексия особенно актуальна.
Введение документов еще совсем недавней повседневной жизни в сферу интенсивного культурного внимания (один из шагов к этому — серия наших публикаций) создает в своем роде новую культурную ситуацию, которую нам еще предстоит осознать.
Джузеппе Арчимболъдо. Библиотекарь, 1566 год
«Деревня реальная, темная»
В. Н. ШТРОМ (1912-1994)
Родилась в семье Н. П. Штрома — управляющего металлургическими предприятиями Лепешкиных в Дегунине (до революции), позднее — бухгалтера ВСНХ. Воспитывалась в семье сестры, педагога -дефектолога.
В 1928 году, после окончания семилетки, поступила в Московский индустриальный педагогический техникум имени Профинтерна (МИПТ) на школьное отделение.
Осенью 1930 года направлена в Теглинский район Московской области на практику для работы го проведению всеобуча в селе Волчья Дубрава. Впоследствии (1937 год) окончила биологический факультет Московского государственного педагогического института.
Доктор биологических наук. Автор ряда известных работ в области морфологии. С 1975 года — зам. председателя Московского общества анатомов, гистологов, эмбриологов.
с. Волчья Дубрава, 15 октября 1930.
Сижу в своей комнате. За стеной у хозяев гости. Сегодня второй день Покрова, и в нашем селе большой престольный праздник. Уже второй день гулянье, пьянка, «веселье», ходят друг к другу в гости, едят, пьют, напившись, поют песни, ругаются, а потом и дерутся. В гости приходят с самого почти утра.
И сейчас гости уже вошли в раж. С обедом — бараниной и курятиной — уже покончили, много выпили, поют, то есть орут дикими голосами мужики, стараясь перекричать друг друга. Более тонко, голосами, сорванными еще в молодости, истошно, тягуче вторят бабы. Гармонь медленно стелет мотив, заполняя собой перерывы между выкриками, стонет, завывает, словно льет бесшабашную деревенскую ширь, старую русскую грусть.
