Знание-сила, 1998 № 02 (848) | страница 3

Лучшее место для таких превращений — внутренности звезд. В 1930 году немецкий физик Вайцзеккер внимательно исследовал всевозможные реакции слияния и пришел к выводу, что синтез всех химических элементов потребовал бы невероятного разнообразия условий по температуре и давлению, причем температура должна была достигать миллиардов градусов. Тогда бытовало неверное представление, что все звезды похожи на наше Солнце с температурой внутри всего в пятнадцать миллионов градусов.

Из-за такого «безнадежного» положения Гамов стал искать, где бы еще могли возникнуть химические элементы? Когда во Вселенной могла быть температура в миллиарды градусов?

Диван, приделанный к трамваю, — изобретение венгра Михаила Комароми. Он пытался обезопасить жителей Будапешта от угроз нового вида транспорта.

Устройство для спасения людей от пожара — сложнейший спускательный механизм, не нашедший спроса.

К тому моменту уже была известна гипотеза о расширении Вселенной, и Гамову оставалось лишь предположить, что расширяется она из очень плотного и горячего сгустка, и пока он был сверхгорячим, там возникли все современные химические элементы. При расчетах у Гамова никак не сходились концы с, концами: ему удавалось объяснить лишь содержание легких элементов, но тяжелые не желали укладываться в схему.

Теперь-то мы знаем, что тяжелые элементы возникают в звездах, где температура может быть самой разной, а теория Гамова возникла на совершенно ложных предположениях. Но тем не менее родилось великое открытие. Гамов первым задумался о ранней Вселенной и понял, что лишь физика элементарных частиц может объяснить ее поведение в первые несколько минут после рождения.

Можно припомнить немало неожиданных экспериментальных открытий. Галилео Галилей делал свой телескоп для наблюдения за купеческими кораблями, а открыл спутники у Юпитера и много чего Другого астрономически важного. В шестидесятые годы американцы запустили на околоземную орбиту спутник, чтобы посмотреть на гамма-излучение от Солнца, а заложили новую отрасль астрономии — рентгеновскую. В восьмидесятые годы было построено несколько крупных подземных установок для поисков распада протона. Распад не нашли, но на этих огромных детекторах удалось зарегистрировать нейтрино, пришедшие к нам на Землю от взрыва сверхновой звезды в 1987 году.

Все это примеры того, как, стремясь к поставленной цели, надо быть готовым пойти совсем в другую сторону. И тут я опять возвращаюсь к школе. Может, какой-нибудь троечник потому и троечник, что не лежит у него душа делать все, как требуют, а хочется наоборот? Сначала просто наоборот из чувства противоречия, а потом возьмет и придумает антигравитацию, нультранспортировку и телепатию. Эйнштейн, к примеру, плохо учился в школе, да и в патентном бюро ему было непросто работать: начальник подозревал его в тупости...