Де Дженнаро не без злости усмехнулся, вспоминая короткий разговор о деле Паскуалетти, последовавший за этой вспышкой полковника. Несколько советов общего порядка, повторенное два-три раза распоряжение соблюдать строжайшую секретность, категоричное требование побыстрее закончить дело. Винья даже не поинтересовался, что думает сам Де Дженнаро, не высказал своего мнения, если, конечно, оно у полковника вообще имелось. Впрочем, все было так, как и должно быть. Еще в чине младшего лейтенанта Де Дженнаро очень скоро понял, что к чему. Особых способностей тут не требовалось. Все этому быстро выучивались: между ним, когда он впервые рискнул проявить инициативу, и первым его начальником, приказ которого он выполнял, не возникло никакого контакта, не пробежало ни искры. Правда, на Де Дженнаро не кричали, и ему не приходилось, как это случалось с другими, выслушивать о себе нелестные отзывы. Отношения с начальством оказались простым делом — знай подчиняйся и не высовывайся. Однако вечером, в постели, вспоминая разговор с начальником, он испытал чувства разочарования и обиды, не подобающие молодому офицеру.
Губы капитана еще кривились в усмешке, когда ему удалось найти место и припарковать машину. В сущности, в чем заключалась невысказанная философия полковника Виньи? Докладывай только о том, о чем можно докладывать («Мой начальник — генерал, а не какой-то тридцатилетний судебный следователь»), и только при наличии решающе важных фактов и обстоятельств. А было ли таким решающим фактом предположение, что убийца Паскуалетти не нашел того, что искал? Конечно же, нет.
— Все в порядке, господин капитан, — произнес совсем рядом чей-то голос, так что Де Дженнаро даже вздрогнул от неожиданности. Он закрывал в это время дверцу машины, глубоко погрузившись в неотвязно преследовавшие его мысли.
— Сегодня Россетти еще не выходил. А вчера вечером… — Де Дженнаро по глазам агента в штатском понял, что дальнейшее не представляет интереса, — после закрытия магазина колбасник сел в машину. Кассирша вышла на пять минут раньше и ждала его за углом. Россетти подобрал ее, и они уехали в сторону квартала Фламинио, где…
«А дом довольно шикарный», — подумал Де Дженнаро, в то время как швейцар снял трубку домофона. Поднимаясь на второй этаж, капитан отметил, что ступеньки лестницы вдвое шире, чем у него в подъезде. Колбасы, как видно, приносили неплохой доход. Он позвонил, и дверь почти тотчас отворилась. Служанка средних лет едва успела спросить, что ему угодно, как в полутьме прихожей он заметил другую, гораздо более внушительного вида особу.
