Однако ванная наводила на размышления. Казалось, она была не тронута, хотя в ней тоже царил беспорядок, но он был естествен для жилища холостяка, у которого убирает приходящая прислуга. Почему ванная комната не была перевернута вверх дном? Потому ли, что убийца уже нашел то, что искал, или же потому, что вызов по домофону помешал ему закончить поиски? Ответить на этот вопрос было нелегко, тем более что в ванной ничего не было, кроме полочки с принадлежностями для бритья.
К счастью, телефон находился не в спальне. Паскуалетти держал его на специальной подставке в гостиной. Телефон работал. Капитан стал набирать номер карандашом, а трубку держал, обернув носовым платком. Раздался гудок, потом другой, прежде чем ему ответил женский голос. Голосок шестнадцатилетней девушки, подумал он; ему всегда так казалось. На этот раз голос прозвучал еще более тоненько.
— Говорит капитан Де Дженнаро. Извините, что так поздно беспокою вас, синьора, но мне необходимо срочно поговорить с вашим мужем.
— Одну минутку.
Судя по доносившимся из трубки звукам, семейство Балестрини, вероятно, смотрело ту же телепрограмму, что и Романацци. Голос Балестрини звучал оживленнее, чем обычно на работе.
— Хорошо, что позвонили, капитан. Теперь я могу сказать: вы были правы.
— То есть? — спросил капитан, одновременно прислушиваясь к шуму лифта, который, стукнув, остановился на этаже.
— Сегодня после обеда я получил письмо с угрозами. Все как обычно, только, пожалуй, чуточку подлиннее. Меня называют врагом народа и обвиняют в преследовании Буонафортуны…
Запыхавшийся и огорченный, на пороге появился Салерно, растерянно разводя руками. Де Дженнаро метнул на него злой взгляд и уронил карандаш, которым набирал номер.
— У меня тоже есть что вам рассказать, доктор.
11
В вопросе «Ну как ты находишь меня, Андреино? Я изменился?» не было ничего оригинального, если не считать того, что задан он был на расстоянии в добрых полтора десятка метров и оглушительно громко. Пассажиры «Сеттебелло»[21] не спеша сходили на перрон. Многие из них обернулись, но заросшая бородой, краснощекая физиономия Эмилио Бауэра выражала лишь искреннее нетерпение услышать ответ.
— По-моему, ты выглядишь лучше, чем в последний раз, — ответил Балестрини, но только когда они уже подошли друг к другу и смогли обняться.
Ах, значит, Андреа не хочет поддержать их старую игру! Светлая борода Бауэра раздвинулась, и на губах появилась широкая, подозрительно ласковая улыбка.
