Внизу швейцар улыбнулся ему:
— Добрый день, доктор.
— Добрый день.
Еще только утро, а как жарко, подумал Балестрини, посмотрев на небо, скорее белое, чем голубое. Он загляделся и потому ничего не заметил. Лишь ощутил адскую боль в шее после удара и, уже падая на тротуар, услышал хриплое ругательство и крик девочки.
— Помогите! — взвизгнул старик, стоявший совсем рядом. Балестрини вспомнил о пленках в карманах незастегнутого пиджака и сжался в комок. Хотят завладеть пленками?
— Получай! — промычал один из пяти нападавших, ударив его ногой со всего размаху по бедру. Удар пришелся в бок, и он покатился по тротуару к дереву. Все пятеро навалились на него. Балестрини вцепился в чью-то ногу; два-три удара в спину — и вдруг он услышал, как один из нападающих злобно выругался: «Мать твою, карабинеры!» — Сюда! — закричал все тот же старик. Удары внезапно прекратились.
— Ну-ка, — сказал кто-то и схватил его за руку. Балестрини снова сжался в комок, открыл единственный еще способный видеть глаз и смутно различил зеленую полоску. — Ну-ка, — повторил человек в зеленом (да это же карабинер!), и секунду спустя еще двое карабинеров склонились над ним. Подошли старик, кричавший «помогите», и группка любопытных. Балестрини с трудом привстал. Карабинеры тут же помогли ему подняться.
— Кто они? — спросил Балестрини.
— Они удрали, как только появилась машина, — объяснил за карабинеров старик, разглядывая его с жадным любопытством.
— Сейчас подъедет второй патруль, — сказал еще один карабинер, вылезая из «газели», стоявшей во втором ряду. — Вы не доктор Маэстрини из прокуратуры?
— Балестрини.
— Ах да, извините… Кто на вас напал, доктор? Когда мы подъехали, тут уже никого не было. Мы решили, что это очередное ограбление.
— На пункт «скорой помощи», — приказал старшина карабинеров, придерживая Балестрини под руку. Толпа мгновенно расступилась, Балестрини, когда его скорее втаскивали, чем сажали в машину, ощупал карманы — проверить, целы ли пленки. Теперь он был совершенно уверен — юнцы охотились не за пленками. Должно быть, это приятели Буонафортуны. Избить его до полусмерти ногами и велосипедными цепями — вот и все, что им было нужно.
— Как себя чувствуете, доктор? — спросил старшина.
— Терпимо. Очень уж гнать не стоит.
— Как хотите. Надо же! Еще немного — и эти сукины дети разукрасили бы вас…
Осмотр на пункте «скорой помощи» показал, что он еще дешево отделался — заплывший глаз да разорванный пиджак. Глаз ему забинтовали, а пиджак Балестрини снял и сунул под мышку. В таком виде он вышел из машины на улице Голанетто, где после недавних волнений постоянно дежурил наряд полиции и карабинеров.
