Последовала пауза, настолько напряженная, что по спине у капитана пробежал тревожный холодок.
«С таким странным лицом… ну да, вроде бы знакомым. То ли это какой-то очень известный человек, то ли он только похож на знаменитость, может, какой актер или политикан. Ну кто же это был, черт бы его побрал?» — «Да откуда тебе-то знать? Его фамилия Саворньян. Он близкий друг господина депутата».
Де Дженнаро так обрадовался, что нечаянно выключил свет и несколько секунд сидел в кромешной темноте, любовно поглаживая работающий магнитофон, словно перед ним была пушистая спинка драгоценной шиншиллы. Он еще не знает, как выглядит этот Саворньян, но голос его уже записан, и депутат принадлежит к числу близких его приятелей. Пройдет всего несколько часов — и мы будем знать господина Саворньяна как облупленного.
Капитан терпеливо ждал завершения свидания, надеясь, что долго оно не протянется, учитывая почтенный возраст старого греховодника. В душе Де Дженнаро шевельнулось сочувствие к несчастной женщине, вынужденной до конца, до последней реплики, разыгрывать подготовленный им сценарий. Надя без особого восторга согласилась стать приманкой для старика после того, как капитан торжественно, хотя и довольно расплывчато, пообещал подарочек ко дню рождения. Она отлично справилась со своей ролью. Задача, говорил ей Де Дженнаро, состоит в том, чтобы установить личность одного высокопоставленного спекулянта валютой, одного из тех господ вне всяких подозрений, разоблачить которых почти невозможно, разве только загнать в угол с помощью дьявольской хитрости и настойчивости. Одним словом, что-то в таком роде, но Надю (на самом деле ее звали Мария Кармела, она была родом из Апулии) не интересовали детали. Она нетерпеливо его прервала: «К черту подробности, я же знаю, где ты работаешь. Вот только не забудь насчет подарочка…»
Хотя Де Дженнаро все это уже порядком надоело, он не мог сдержать улыбку, прислушиваясь к словам старого ловеласа. Чего стоила одна его манера выражаться! Даже Надя, наверно, искренне забавлялась — она то и дело неизвестно почему разражалась громким, заливистым смехом.
Через полчаса капитан решил, что с него хватит. Проклятый потаскун просто вызывал у него отвращение. Все-таки в его возрасте… этим делом уже следовало заниматься лишь постольку-поскольку, разве что для здоровья. А может, Де Дженнаро чуточку досадовал и на Надю, которая, черт бы ее побрал, могла бы проявить свои, несомненно, незаурядные способности все-таки с меньшим пылом, зная, что он сидит весь в поту у нее в чулане с четырехкилограммовым магнитофоном на коленях.
