Наконец, он не выдержал и зайцем метнувшись в сторону, начал проворно карабкаться вверх по каменной гряде.
-- Разумно ли позволять ему уйти? -- спросила Зира.
-- А как я мог был его остановить?
-- Ты сильнее его, -- сказала она.
-- Ты что, хочешь, чтобы я его убил? Также, как я убил того мальчика? Нет! Не могу! И потом он же обещал, что ничего не скажет. Давай лучше поищем себе укрытие.
Он отвел ее за руку к береговой кромке. На мелководье там и здесь валялись деревянные щиты, служившие мостками, по которым они добрались до парохода и взобрались на палубу парохода.
-- Даже в таком виде он великолепен, -- сказал Корнелиус. -- Мы никогда не умели строить ничего подобного. И все это поставлено на карту. Конечно, они не хотят рисковать. Я могу их понять.
Они спустились вниз, туда , где располагались пассажирские каюты. Чуть на отшибе от остальных они обнаружили дверь отдельной каюты, принадлежавшей когда-то капитану заслуженного парохода. Видно было, что бродяги использовали ее как жилье, но сохраняли ее в чистоте и на крючке даже висело относительно чистое полотенце.
-- Должно быть здесь жил тот человек, которого мы напугали, -сказал Корнелиус.
-- А не опасно нам здесь оставаться? -- спросила Зира.
-- А куда еще мы можем пойти? Льюис сказал, что будет искать нас здесь. Без Льюиса нам конец. Нам просто некуда пойти отсюда.
-- Но этот человек...
-- Может, он ничего и не скажет, -- сказал Корнелиус. Ложись спать. А я покараулю.
При свете восхода их глазам открылась вся бухта. Ее мелкая стоячая вода была усеяна грязновато-фиолетовыми нефтяными разводами и дохлой рыбой. Зира отыскала на палубе место , которое не просматривалось с берега и принесла из каюты ребенка. Утро было очень тихое и теплое, но она почему-то не развернула полотенец и, держа малыша на руках, подставила его личико ласковым лучам солнышка.
Она кивнула на грязную затхлую воду:
-- Неужели Льюис действительно играл здесь? -- с недоумением спросила она.
-- Должно быть в то время здесь было почище -- предположил Корнелиус.
-- Человеческое зловоние. Людской смрад.
-- Это просто нефть, -- сказал Корнелиус. -- И мертвая рыба.
-- Нефть нужна людям именно для этого? Чтобы убивать рыбу?
Она покачала малыша и тот довольно засопел, чмокая губами и покряхтывая.
-- Люди тебе не нравятся, да? -- спросил ее Корнелиус.
-- Мы их встречали здесь сотнями , но лишь трем из них можно верить. Она продолжала баюкать ребенка. -- Знаешь, мне не нравится эта каюта. По-моему, в ней есть блохи.
