Антаподосис. Книга об Оттоне. Отчет о путешествии в Константинополь | страница 26

XLII. После этого король Ламберт опять был занят охотой в названном месте, т. е. Маренго, в то время как совет всей знати решал, как поступить со схваченными. О, если бы охота на зверей не превращалась в охоту на королей! Ведь говорят, что он, как обычно, преследуя кабана на невзнузданном коне, вдруг упал с лошади и сломал себе шею. Однако, говорю я, не следовало бы верить этому рассказу. Ведь есть и другое повествование о его смерти, которое мне кажется более правдоподобным и рассказывается всеми людьми. Магинфред, граф города Милана, о котором мы выше вкратце упоминали, будучи приговорен к смерти за совершенные против государства и короля преступления, оставил единственным наследником своих владений сына Гуго. Король Ламберт, видя, что он многих превосходит и красивой наружностью, и отвагой, постарался смягчить немалую боль души его из-за казни отца многочисленными милостями. Потому-то и отдал он ему предпочтение в дружбе своей перед прочими. И вот, случилось, что когда король Ламберт охотился в названном месте, т. е. в Маренго, - ведь там есть лес необыкновенной величины и красоты, весьма удобный для охоты, - все, как обычно, разбрелись кто куда, а он остался в лесу наедине с Гуго. Ожидая на лесной тропе кабана, король простоял довольно долго; утомившись длительным ожиданием, он решил немного отдохнуть и поручил охрану своей особы этому вероломному человеку, - ибо считал его вполне надежным. Итак, в отсутствие прочих, Гуго, - не страж, а скорее предатель и палач, - забыв о многочисленных, оказанных ему милостях, думал только о смерти отца. Он не подумал о том, что родитель его был казнен справедливо, не побоялся нарушить данную им королю присягу; не постыдился быть названным наместником Иуды, предателя Господа нашего Иисуса Христа; и что особенно тяжко, не побоялся подвергнуть себя вечному проклятию. Итак, схватив огромную дубину, он изо всех сил ударил спящего, сломав ему шею^>111. Он побоялся убить его мечом, чтобы это не выдало его вину. Ведь потому поступил так порочный ум его, чтобы те, кто будет осматривать [труп], увидев не рану от меча, но ушиб от дубины, поверили бы в то, что король упал с коня и, сломав себе шею, умер. В течение долгих лет это дело оставалось нераскрытым. Но, когда со временем король Беренгар, - уже никто не оказывал ему сопротивления, - мужественно овладел королевством, убийца сам признался в своем преступлении, и исполнилось то, что пел царь и пророк: «И вот уже хвалится грешник похотью души своей, и ублажает себя творящий зло»