Антаподосис. Книга об Оттоне. Отчет о путешествии в Константинополь | страница 14

, дабы молитвы тех, кого он тешил здесь временными благами, спасли бы его от вечного пламени геенны [огненной]. К востоку же от дворца он выстроил в честь князя высшего и небесного воинства архангела Михаила, которого греки называют архистратигом, церковь, -драгоценное и удивительное строение, - назвав ее Неа, что значит «Новая».

XI. Думаю, будет уместно включить в сию книжицу два достойных памяти и смеха деяния, какие совершил упомянутый выше император-август Лев, сын этого Василия. Город Константинополь, который ранее назывался Византий, а теперь зовется Новым Римом, расположен среди самых диких народов. Ведь на севере его соседями являются венгры, печенеги, хазары, руссы (Rusios), которых мы зовем другим именем, т. е. нордманнами, а также - как наиболее близкие к нему - болгары; [соседом] на востоке является Багдад, на юго-востоке - жители Египта и Вавилона, а на юге - Африка и близкий к ней, лежащий напротив [Константинополя] остров Крит. Остальные же народы, живущие в той климатической зоне, т. е. армяне, персы, халдеи и авасги, усердно ему служат. Жители этого города превосходят названные народы и богатством, и мудростью. Так, чтобы не подвергнуться нападению со стороны соседних народов, они имеют обыкновение каждую ночь выставлять ради защиты города в местах, где сходятся 2, 3 и 4 улицы, вооруженных воинов, которые и охраняют его. Если после наступления темноты стражи обнаружат, что кто-то куда-то идет, его сразу хватают, бьют розгами и, ради бдительной охраны надев кандалы, бросают в тюрьму; там его стерегут вплоть до следующего дня, после чего выводят к народу. Таким-то образом город бдительно оберегается не только от врагов, но и от разбойников.

И вот, как-то император-август Лев пожелал испытать верность и твердость стражей; выйдя после захода солнца из дворца, он направился к первому караулу. Когда стражники увидели, что он бежит и будто от страха пытается скрыться, схватив, спросили его: «Кто он и куда идет?». Тот сказал, что он - один из многих и спешит в бордель. Те тотчас же сказали: «Жестоко выпоров и заключив в кандалы, мы вплоть до следующего дня будем тебя сторожить». А он им в ответ: ‘μη αδελφοι μη, ми аделфи ми' что значит: «О нет, братья, нет; возьмите все, что у меня есть и разрешите идти туда, куда я хочу». Тогда они, взяв 12 золотых, сразу же его отпустили. А он, уйдя оттуда, пришел ко 2-му караулу. Здесь, как и в первом, его схватили, но, получив 20 золотых, отпустили. А затем, когда он пришел к 3-му, его схватили, но не отпустили, как в первом и втором случаях, за золото, а, отобрав все, заковали в тяжелые кандалы, долго били кулаками и розгами, после чего бросили в тюрьму, чтобы на следующий день вывести [к людям]. Когда те ушли, император, вызвав к себе начальника тюрьмы, сказал ему: ‘φιλε μου, филе му’, что значит: «Друг мой», и далее: «Знаком ли тебе император Лев?». «Как, - говорит тот, - могу я узнать того, кого никогда толком не видел и не смог запомнить? Ведь когда он выходит к народу, - что бывает достаточно редко, - я, всматриваясь издалека, - ибо ближе не могу, - вижу некое чудесное явление, но не человека. Тебе же более к лицу заботиться о том, как невредимым выйти отсюда, чем спрашивать о подобном. Ведь по-разному к вам, σε εις την φιλακην και αυτον εις τοχρυσοτρικλινον, се ис тин филакин ке автон ис то хрисотриклинон, к тебе в тюрьме и к нему в золотом тронном зале, относится судьба. Раз эти оковы слишком малы для тебя, придется добавить более тяжелые, чтобы не было у тебя времени думать об императоре». «Полно, - говорит ему тот, - полно; ведь я и есть император-август Лев, не в добрый час покинувший великолепие дворца». А начальник тюрьмы, полагая, что это - не правда, сказал следующее: «Неужели, - говорит, - я поверю, что нечестивец, проматывающий все свое добро с блудницами