— Чем таинственная?
— Многим.
— Например?
— Например, аксиомами или… Ты знаешь, что такое в геометрии «золотое сечение»?
— Нет. Не помню.
Юра Зайцев посмотрел на меня как на недоразвитую. В глазах у него что-то погасло.
— Это… ну, как бы тебе объяснить?.. Если разделить отрезок прямой на две части так, чтобы длина этого отрезка относилась к большей части, как сама большая часть к меньшей, то получится «золотое сечение». Понимаешь?
Я кивнула головой, решив, что потом нарисую это на бумаге и тогда, может быть, пойму.
— Обе части будут пропорциональны двум числам, — продолжал Юра, — единице и одной целой шестьсот восемнадцати тысячных.
— Почему же оно «золотое»?
Юра Зайцев сначала равнодушно, а потом все более увлекаясь, рассказал о том, что Кеплер назвал это соотношение одним из сокровищ геометрии, что этим соотношением отличаются античный Парфенон и статуи Фидия, греческие вазы и этрусская керамика, египетские пирамиды и скрипки Страдивари, а великий художник Дюрер подметил «золотое сечение» в человеке.
Мария Сергеевна слушала своего ученика с таким выражением лица, словно ничего об этом не знала. Она им просто гордилась.
— А в конце прошлого века, — продолжал Юра Зайцев, — один немецкий ученый сделал десять бумажных прямоугольников с отношением сторон от одного до двух с половиной и потом показал эти свои прямоугольники почти тысяче людей. И каждого из этих людей он просил выбрать прямоугольник, который ему больше всего нравится, больше всего подходит. Большинство выбрало прямоугольник с соотношением один и шестьдесят две сотых к единице. Понимаешь? «Золотое сечение».
— Как это может быть?
— Я ведь говорю, что в геометрии много таинственного. Хотя недавно появилась теория, связанная с электрическими колебаниями мозга…
Юра Зайцев и Мария Сергеевна сидели спиной к окну между палатами, а я заметила, что девочки из соседней палаты машут руками, показывая, чтобы я выставила из палаты своего посетителя. Даше Гришиной нужно было судно.
Юра увидел, что я смотрю ему за спину, оглянулся и покраснел.
— Я выйду, — сказал он поспешно.
— Выйди. Мы тебя позовем.
— Может, вообще лучше бы сюда девочку? — сказал Юра моей новой классной руководительнице, направляясь к двери.
Мама говорит, что я живу в выдуманном мире. И, по ее словам, не это самое худшее. По ее словам, самое худшее, что живу я в мире, который выдумала не я, а другие. Различные писатели.
Ну, а остальные люди? Разве они не живут в мире, который придумали различные хорошие писатели? Что они знают о прохожих? О соседях? Об одноклассниках? Даже о своих самых близких родственниках?
