Только для девочек | страница 64



Количество убитых, замученных, казненных людей в царствование Ивана Грозного достигло десятков тысяч. Казнили не только осужденных, но даже их близких, их знакомых и родственников их слуг и малолетних детей. Многих ссылали в дальние места. Хотя и ссылка иногда не освобождала от последующей казни. Так было, например, с митрополитом Филиппом.

Такими были справедливость и государственная мудрость царя Ивана IV, которому уже после смерти поменяли имя. В летописи того времени сообщалось, что труп Ивана Грозного постригли в монахи и нарекли Ионой.

Ну, это так в летописи. А кто же его постриг в самом деле? Вероятно, парикмахер или, как выражались в те времена, цирюльник. Я написала про это стихи.

Недолго цирюльники царские жили:
Их ночью стрельцы на допрос уводили,
Вгоняли иголки под грязные ногти,
Дробили кувалдами руки и ноги.
— Царя отравить, иль зарезать хотели?
Где брали, собаки, бесовское зелье?..
Цирюльников крики сквозь ночь пробивались,
Они признавались, во всем признавались.
И слышали мрачное: — То-то же, черти!
И господа бога молили о смерти.
Зеваки на казнь равнодушно глядели:
Худые цирюльники плохо горели.
Комната от курений душиста и чуть туманна.
Молча стоит последний цирюльник царя Ивана,
Глаза у него большие, печальные: умер царь,
Но радость — в каждой морщине маленького лица.
Ему хорошо стоять здесь, смотреть на скорбные лица,
Ему не надо бояться, теперь его жизнь продлится.
Приятно ему в молчаньи, под колокольный зуд,
Бояр обжигать глазами и ждать, пока позовут,
Стоять в уголке и думать, лаская бритвы железо,
Что если б царь не умер, он сам бы его зарезал.

Папин заведующий отделом Дмитрий Максимович сам предложил мне прочесть какое-нибудь из моих новых стихотворений. Я прочла «Последний цирюльник». Дмитрий Максимович и его жена слушали стихи с обидой и огорчением, словно они были направлены против них, как некоторые люди слушают пародии и эпиграммы.

— Это непатриотические стихи, Оля Алексеева, — сказал Дмитрий Максимович. — Конечно, Иван Грозный, как это тебе известно из курса истории, допустил много ошибок. Но им было сделано и немало полезного. Он взял Казань. Он был выдающимся полководцем и талантливым писателем.

Я подумала, что можно было еще добавить: и великим химиком, раз он изобрел «жгучий состав», а в состав этот, несомненно, входили какие-то отравляющие химические вещества.

— Она у вас слишком много на себя берет, — обратилась жена папиного заведующего отделом Вера Сергеевна к моим родителям. — И мне кажется, что объясняется это не только влиянием школы. Мне кажется, что и влиянием семьи.