— А я — сажала, — призналась я. — После того, как прочла рассказ про вино из одуванчиков.
— Вино? — обрадовалась и удивилась Юлька. — Желтого, золотого цвета? Как одуванчик?
— Не знаю. Я никогда не видела.
— Из молодых листьев одуванчика, — вмешалась в разговор Наташа, — готовят изысканный салат. Листья нужно помыть, на полчаса положить в соленую воду, чтоб исчезла горечь, нарезать, добавить майонез, сметану, крутые яйца, мелко кубиками нарезанный сыр и немного горчицы.
Юлька округлила глаза.
— Ты не шутишь? Ты всерьез?
— Я сама готовила такой салат. На даче.
— Так только в сказке делают борщ из топора, — с сомнением сказала Юлька. — Если намешать майонез, и сметану, и яйца, и что ты там говорила еще, так будет вкусно и без одуванчиков.
Наташа презрительно повела плечом.
В суждениях Юльки всегда присутствует какая-то особая приятная логика. Ну, я не знаю, как это передать. И подходящий конкретный пример мне что-то не приходит в голову. Но, в общем, она вроде того мальчика из сказки о голом короле, который первым сказал, что король — голый. Она все очень ясно и очень просто видит.
Хотелось бы мне узнать, что рассказывают о Юльке в больнице другие люди. И почему ее так часто посещают незнакомые девочки, мальчики, взрослые, приносят ей конфеты и яблоки, игрушки и книжки.
Володя и Фома все не шли, но к нам вдруг пришел мальчик Юлькиного возраста. Левая рука у него, не вся рука, а только кисть, была в гипсе и подвешена на косынке. Серьезный такой человек с облупленным носом; со светлыми, высоко вскинутыми бровями и небольшими круглыми глазками. Он направился прямо к Юлькиной кровати и сказал, что принес ей губную гармошку. Чехословацкую. Он сам купил ее в Праге.
— Я могу тебя научить играть на ней «Чижик пыжик» и другие песни.
— Научи, — улыбнулась Юлька. — Как тебя звать?
— Сережа.
Я чуть не задохнулась. Я ведь мечтала еще раз встретиться с этим мальчиком и, по крайней мере, узнать, как его зовут. Сразу я не сообразила, как это сделать, а потом я его больше не видела.
В книгах я читала о лесе, который наступает на человеческие селения. У нас все наоборот. У нас человеческие селения наступают на лес. С одиннадцатого этажа нашего дома, с нашего балкона сосны уже совсем не кажутся великанами. Они кажутся подростками, девчонками и мальчишками, которые заблудились между многоэтажными домами и все оглядываются и хотят уйти подальше.
Лес у нас теперь совсем рядом с домом. В первый же день, как только мы сюда переехали, я отправилась в лес. Не по асфальтовой дороге, не по просеке, а по самой настоящей тропинке, затейливо отклоняющейся то влево, то вправо и перерезанной другими тропинками. И вот недалеко от опушки на тропинке сидел этот самый Сережа на корточках, полузакрыв глаза, и тряс возле уха стебель с несколькими лесными фиолетовыми колокольчиками. Меня он и не заметил. Я присела рядом с ним на корточки и спросила:
