У Сони нормальная температура, а при анализе мазка, взятого 5 декабря, опять обнаружен стрептококк.
Устала, устала, устала. И все же жду спасения, и кажется, что оно придет скоро. Почему это мне кажется – непонятно. Никаких предпосылок к тому нету.
15 декабря. Денежная реформа объявлена, это оказалось хуже, чем мы предполагали. Казалось, будет только перемена денежных знаков, но тут же и девальвация[182]. А как это отразилось на бедном люде, можно судить по нашей семье. Васю угораздило выслать нам деньги накануне реформы; в субботу он наконец после месячного перерыва позвонил по телефону: «Завтра получите деньги, растратьте немедленно».
Вчера вечером получили перевод с надписью: если через два дня не получите, отправим обратно. А куда и на что можно тратить?
Сегодня инкассаторский пункт закрыт (хотела заплатить за два месяца за квартиру и телефон), все магазины или закрыты, или пусты. В аптеках, винных лавках все распродано дочиста. Вчера стояли очереди за аспирином, пудрой, водкой. Очереди в парикмахерские, бани, только бы истратить последние деньги, чтобы они не пропали.
Я решила Васиных денег не получать, пускай отсылают обратно. Иметь 55 рублей вместо 550 обидно. Пусть они, père et fils[183] Шапорины, сами расхлебывают свое недомыслие.
Девочки, получив стипендии, ничего не покупали и отложили 200 рублей, чтобы выкупить пальто в ломбарде; ничего за неделю не добились, были огромные очереди, а сегодня ломбард оказался закрытым. 200 рублей превратились в 20.
У Кати пропадает 190 рублей!
Толстые получили от Мапы и ее мужа длиннейшую телеграмму, с предлогами, запятыми и т. д. – поздравление с будущим Новым годом, из которой было ясно, что они стараются истратить последние деньги.
Sécurité.
У меня с утра ощущение, что я получила пощечину, а сдачи дать не могу. Скверное ощущение.
16 декабря. Денег ни копейки, решила получить Васины деньги. С почты с новенькими 55 рублями пошла по магазинам. Везде были огромные очереди, люди спускали старые деньги. «Оставалось шестьсот рублей от зарплаты, думала – дотяну до следующей получки, не нести же их в сберкассу. И вот пожалуйста, с шестьюдесятью рублями», – рассказала дама, стоявшая передо мной в очереди. Все разглядывала мои новые трешки, находя, что они очень похожи на николаевские деньги. Один юноша попросил у меня такую трешку, дав за нее 30 рублей, чтобы показать дома. Магазин был наполнен исключительно служащей интеллигенцией.
