.
Sécurité et sérénité[178] – два ощущения, совершенно незнакомые советскому гражданину.
28 ноября. Вчера у Сони начала опять подыматься температура к вечеру. Я открыла Евангелие и прочла: и молитва веры исцелит болящего и воздвигнет его Господь. (Послание ап. Иакова). И уж как я молилась.
Ночью я не могла спать, все прислушивалась к ее дыханию. Ведь смерть Алены стоит передо мной, как будто это вчера случилось, и так страшно, ужасно страшно. У Сони обнаружили гемолитический стрептококк, расширение сердца. Лечу ее теперь у Сорокиной, следит за ней и Фарфель. И молюсь, молюсь.
В начале ночи у Сони было очень частое дыхание, и постепенно все успокаивалось, и к утру была нормальная температура.
В среду в Союзе писателей было общее собрание, и должен был выступать Фадеев. Наталья Васильевна позвонила мне накануне и звала туда. Но я же не член Союза, да и уж очень я презираю Фадеева.
Вечером я ей позвонила. Она мне рассказала, что Фадеев сообщил им, что сейчас, с августа 46-го года, происходит «могучий расцвет литературы». «Я все ждала, что Фадеев уточнит это утверждение, но он этого не сделал…»
Затем шло опорочивание А.Н. Веселовского[179]. После него выступил Мануйлов в защиту Веселовского, говоря, что в свое время Веселовский был революционным ученым, гораздо более передовым, чем его западные коллеги. Прокофьев перебил Мануйлова, заявив, что споры о Веселовском можно будет вести в гостиных, на общем же собрании им не место. Хотел выступить Жирмунский, но Фадеев быстро уехал.
Мужественное выступление Мануйлова меня очень порадовало, он не посрамил своего участия в моем альбоме. А мужество для такого выступления нужно большое, т. к. оно может повлечь за собой всякие беды вплоть до полного остракизма, снятия со всякой работы.
Заходил Кочуров. Он еще давно обещал мне зайти, как только кончит «Макбета», и вот, как только дописал последние такты, так и пришел[180]. Он весь еще под влиянием Шекспира, подробно рассказал мне все построение своей музыки. Я очень его люблю, это подлинный романтик.
5 декабря. Очередное торможение: весь город взбудоражен слухами. Уже с месяц тому назад Ольга Андреевна рассказала мне о том, что собираются произвести девальвацию денег и в связи с этим произведут снижение цен. Затем пошли слухи о деноминации денег, обмене наших денег на новые. Возникла паника, и еще какая. Держатели крупных сумм бросились скупать все, что только ни продавалось. Комиссионные магазины опустели; ДЛТ, Пассаж, всякие универмаги пусты. Ольга Андреевна, зайдя в комиссионный магазин, б. Alexandre
